Блог

В настоящем разделе Вы познакомитесь с публицистическим творчеством членов Рыцарского Ордена Королевства Пруссия, подданных Герцогства Ордена, а также партнёров наших проектов. Тематика статей так или иначе связана с историей или культурой Прусской земли, аристократическими традициями, направлениями работы служащих различных подразделений, и, конечно же, христианским служением.

Fons Honorum - Источник Чести

Источником Чести (Fons Honorum) называется глава государства или иное суверенное лицо, которое имеет исключительное право присваивать законный дворянский титул и учреждать рыцарские ордена.

Вопреки распространённому заблуждению, статус дворянина или рыцаря не даёт права жаловать дворянский титул или рыцарские звания другим лицам. Никакое другое лицо или организация, кроме как: монарх, Святой Престол (Папа Римский как светский суверен) — суверенная персона исключительного свойства (persona sui generis) в международном публичном праве, обладающая полным суверенитетом вне зависимости от владения суверенными территориями, глава ранее правившей и насильственно свергнутой династии, князь Церкви (Епископ) или светский князь, не могут считаться Источником Чести.

Международное право

Глава государства не всегда является законным Источником Чести. Примером тому может служить президент Франции, являющийся в период своего президентства главой Ордена Почётного Легиона, который, в свою очередь, был учрежден Наполеоном, и сохранён в системе французских наград пришедшими на смену Наполеону Бурбонами.

Обратите внимание на беззаконную практику, установившуюся во Франции, когда республиканский президент возглавляет императорский и королевский орден, и на сам факт того, что простолюдин, избранный простолюдинами же "вожаком прайда", присваивает себе функции благородного суверена! И при этом, только на определённый срок. То есть, пока ты президент, ты являешься Источником Чести; тебя переизбрали, и ты опять – ноль. А ведь в само понятие "Источник Чести", наши предки закладывали иной, сакральный смысл. Источником Чести становились по ПРАВУ РОЖДЕНИЯ. И перестать им быть могли только в случае личного бесчестия. Например, отречения от веры и Церкви.

Полемизируя с «хрестоматийным» правилом, определяющим носителя Источника Чести, мы выражаем полное согласие с тем, что Источником Чести может быть глава государства. Но лишь при обязательном условии, что он – монарх. И все ссылки оппонентов на сложившийся французский или иной прецедент теряют всякий смысл. Ибо присвоение себе не принадлежащих тебе прав сродни краже чужого кошелька. И в том, и в другом случае это воровство. А вор не может быть Источником Чести.

Теперь остановимся на исключительных прерогативах Папы Римского, суверенного правителя Ватикана. А стал он таким в 756 году, когда франкский король Пипин Короткий подарил папе Стефану II Римскую область.

При этом западные (католические) и британские учёные не обращают внимание на тот факт, что Пипин Короткий, являясь узурпатором королевской власти, сам отчаянно нуждался в признании его в качестве короля со стороны Папы. Признание это выразилось в том, что Римская Епархия разорвала свои отношения с правившей династией Меровингов, и заключила новый союз, возведя на франкский престол династию Пипина Короткого (Каролингов).

Подобных примеров, когда восставший вассал низвергал своего короля (то есть свой Источник Чести), в истории человечества немало. И всякий раз соискателю королевской власти в христианском мире требовалось признание Церкви. Из этого следует, что Папа не нуждался в приобретении суверенной территории, чтобы доказать своё право на Источник Чести. Вернёмся к международному праву: «Святой Престол (Папа Римский как светский суверен) — суверенная персона исключительного свойства (persona sui generis) в международном публичном праве, обладающая полным суверенитетом вне зависимости от владения суверенными территориями». Ага, значит владеть суверенными территориями в случае с Папой не обязательно! В чём же тогда природа его Источника Чести? Разумеется, в таинстве рукоположения в епископы. Это Папа наделил Пипина сакральной королевской властью, миропомазав его на царство. Ибо говорит Господь: «Не прикасайтесь к Помазанным Моим» (Пс. 104, 15).

И Католическая, и Православная Церковь признают только три рукоположения: в диаконы, в священники и в епископы. Почётные церковные звания (архидиакон, протопресвитер, аббат, Папа или Патриарх) суть только звания. Ибо за ними нет таинства рукоположения. В православии прямо говорится, что Патриарх лишь первый среди РАВНЫХ епископов. В католицизме Папе было усвоено прав значительно больше. Но разница не имеет значения, ибо четвёртого рукоположения (в Папу, или Патриарха) Церковь и Восточная, и Западная, не знает.

Своё право быть носителями Источника Чести епископы – князья Церкви возводят на фундаменте Апостольской Преемственности. Непрерывность рукоположений от апостолов до современного епископата наделяет епископов благодатью Святого Духа, ниспосланной самим Господом на Своих учеников.

В сравнении с этим Источником Чести, все остальные, утверждённые на родственных узах и крови, просто блекнут, так как основателем любого аристократического рода изначально был простолюдин (пример тому - царь-псалмопевец Давид, начинавший свою "карьеру" пастухом).

Итак, если Римский Епископ является Источником Чести, то таким же Источником Чести является Епископ Милана, Костромы или Токио. Из этого следует, что епископы Римско-Католической церкви (не только Папа), епископы поместных православных церквей, и другие епископы, обладающие Апостольской Преемственностью, ВПРАВЕ учреждать и благословлять рыцарские ордена, как и возводить во дворянство. В Грузии, до её присоединения к России, официально существовали дворяне церковные и царские. Затем эта прерогатива стала недоступной для Церкви. Сами православные государи монопольно пользовались всеми правами, и считали себя единственными Источниками Чести в своём государстве. Но ошибки или прямой произвол монархов не могут быть основанием для утверждения беззакония. И косвенным доказательством этому служит тот факт, что в современном мире больше не осталось ПРАВЯЩИХ православных монархов.

Но насколько правомочно учреждение епископом рыцарского ордена? Ответ на этот вопрос мы найдём в Евангелии. Обращаясь к ученикам, Господь сказал: «Теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч» (Лк. 22: 36). И далее: «Симон же Пётр, имея меч, извлёк его, и ударил первосвященнического раба, и отсёк ему правое ухо. Имя рабу было Малх» (Иоанн 18:10).

Никто иной, как сам Господь, благословил вооружиться своим ученикам, что они, как мы видим далее, и сделали. Так миру был явлен первый рыцарский орден.

Международное право в перечне носителей Источника Чести называет также главу «ранее правившей династии, насильственно свергнутой, но только если почести, дарованные им, будут далее признаны (активизированы) властью действительного суверена».

Мы не знаем случаев, когда почести свергнутой династии были активизированы действительным сувереном. Наверное, такой акт имел место. По понятным причинам, свергнутые династии об этом молчат. Вопрос в другом. Как мы уже говорили, "Источник Чести" - понятие сакральное. Наличие Источника Чести не определяется величественным замком или другими материальными богатствами. Наличие Источника Чести определяется ПРАВОМ РОЖДЕНИЯ. Многовековой историей того или иного династического дома. Пример тому - Меровинги, способные исцелять от золотухи. Каролинги этого уже не могли.

А теперь представим себе картину. Источник Чести (император, король, князь, герцог) бежит из своего дворца, атакованного революционным плебсом. И что же? Он перестал быть Источником Чести? Значит, он им никогда и не был. Значит, Источник Чести не в нём самом, а где-то во дворце? Звучит абсурдно. А если один король пленил другого? Источник Чести перетёк к победителю? Сомнительно. Победителю могут достаться корона или штаны побеждённого, но не Источник Чести. Вот если монарх ОТРЕКАЕТСЯ от своего престола, государства и народа, то тогда, сакрально, он становится никем. Но это вовсе не значит, что дети суверена перестают быть Источниками Чести. Трусость и малодушие родителей нельзя автоматически распространять на их потомство. Вот если вчерашний суверен, ставший через отречение никем, обзаведётся ВПОСЛЕДСТВИИ потомством, то это потомство уже будет никем.

Подводя итог вышеизложенному, можно смело игнорировать навязанную практику определения Источника Чести, сознавая, что носителем Источника Чести может быть только: правящий монарх или глава суверенного ордена, любой правящий епископ, имеющий Апостольскую Преемственность, а также глава свергнутой династии (не отрекшейся от престола), не нуждающийся в признании своих прав иным, пусть даже действующим, сувереном.

Почему признание со стороны Христианской Церкви имеет особое значение для Ордена?

Суверенный статус Рыцарского Ордена Королевства Пруссия признан четырьмя Епископами трёх вероисповеданий: Евангелическо-Лютеранского, Православного и Старокатолического. То же касается Герцогского титула его главы, легитимность которого в силу церковного признания и благословения не может подвергаться сомнению. Что же это значит?

Мало кто задумывается, что титулы всей европейской знати в конечном итоге имеют христианское происхождение, ведь, даже если родоначальник той или иной династии получил дворянское достоинство от светского суверена, то этот суверен был обязательно коронован Князем Церкви, то есть, Епископом. Он же, в свою очередь, рукоположен в сан другими Князьями Церкви, имеющими так называемую «Апостольскую Преемственность» - непрерывную цепочку рукоположений, восходящую к одному из двенадцати Апостолов, получивших духовную власть от Иисуса Христа. Это правило неукоснительно соблюдается и в восточных (православных) церквях, и в римском католичестве, и у старокатоликов. Последние, хотя и не подчиняются Римскому престолу, отказавшись принять в 1870-е годы решения Первого Ватиканского собора, имеют со служителями Римско-Католической церкви единые корни Апостольской Преемственности.

В некоторых евангелическо-лютеранских церквях Апостольская Преемственность также сохраняется, хотя для Лютеранства она и не является обязательной в силу того, что в Святом Писании условие для служителей Церкви её иметь напрямую не предписывается. Однако Лютеранство с его догматикой было признано официальной конфессией и Императором Священной Римской империи, и Римско-Католической церковью, и католическими князьями, по итогам заключения Аугсбургского религиозного мира в 1555 году, а затем Мюнстерского и Оснабрюкского соглашений Вестфальского мира в 1648 году. Монархи Пруссии, в частности, помазывались на правление служителями Евангелическо-Лютеранского вероисповедания.

Всё вышесказанное демонстрирует сакральность церковного признания и благословения. То же можно утверждать и относительно дворянского звания, а также титулов. Не каждый потомок лиц дворянского происхождения, даже по прямой линии, имеет право именоваться «дворянином». Необходимое условие для этого – заключение церковного брака в каждом поколении рода. Если хотя бы в одном колене имел место пусть даже официальный с точки зрения республиканского государства брак, но этот союз не был освящён Церковью, право на наследование дворянства и титулов предков утеряно. Не случайно и в наши дни представители высшей европейской аристократии считают Венчание обязательным.

Поскольку Орден Королевства Пруссия является международным, и объединяет христиан различных конфессий, ему покровительствуют высшие иерархи также разных вероисповеданий. Это не означает, что мы являемся сторонниками церковного экуменизма или практикуем совместные межконфессиональные молитвы. Орден остаётся светской монархической организацией, а каждый его член волен духовно окормляться в своей церкви или религиозной общине.

Герцог Сергей фон дер Вольф

Статус церквей с Апостольской Преемственностью и их признание Римом

В 1520 году нашей эры Папа Лев X издал Папскую буллу Debitum Pastoralis («Пастырский долг»), которая подтверждала право независимых епископов совершать епископские хиротонии без папского мандата, тем самым признавая и укрепляя автономию независимых церквей. Он также признавал, что независимое духовенство имеет свою собственную церковную и судебную юрисдикцию, запрещая даже Ватикану «передавать своё дело в какой-либо внешний трибунал, даже под предлогом каких-либо апостольских писем; и что все такие разбирательства должны быть ipso facto недействительными».

Современный римский кодекс канонического права подтверждает, что независимые епископы посредством «хиротонии» действительными апостольскими линиями (канон 1009) тем самым «инкардинируются» в независимые церкви (канон 266) и, таким образом, не подчиняются какой-либо папской власти Ватикана, сохраняя автономную епископскую власть рукоположения и, следовательно, образуя самостоятельную «компетентную церковную власть» (Каноны 114, 116, 118).

В 1839 году нашей эры Ватикан ещё больше признал важность древнего египетского священства как живых корней классического христианства, создав в 1839 году Григорианский египетский музей при Святом Престоле Рима, который включает древние месопотамские артефакты как дальнейшие источники происхождения христианства. 

В 2000 году нашей эры Ватикан издал Папскую прокламацию Dominus Iesus («Господь Иисус»), которая официально признаёт легитимность Независимого церковного движения, включая старый католицизм, реформатский католицизм и либеральный старый католицизм, которые все основаны на тамплиерской деноминации Древнего католицизма. 

Католицизм:

«Церкви, которые, хотя и не существуют в совершенном общении с [Римско-Католической Церковью, но остаются соединенными с ней теснейшими узами, то есть апостольским преемством и действительной Евхаристией, являются истинными частными Церквами. … [Те] отдельные Церкви и общины как таковые… ни в коем случае не были лишены значимости и важности в тайне спасения. Ибо Дух Христов не удержался от использования их как средств спасения, эффективность которых черпается из самой полноты благодати и истины, вверенной Католической Церкви».

Католическая наука прямо документально подтверждает, что «Римская церковь признаёт действительность старокатолических орденов и других таинств». Ученые Ватикана объясняют, что «главным условием является то, что эти таинства могут быть получены только от законно рукоположенных служителей… [из] Церквей, которые сохранили суть евхаристического учения, таинств орденов и апостольской преемственности». 

Ватиканские эксперты по каноническому праву особо подтверждают, что: «У нас нет оснований сомневаться в действенности Старокатолических Орденов. Апостольское преемство зависит не от послушания Престолу Петра, а скорее от объективной линии преемственности, исходящей из апостольских источников, надлежащего содержания и формы, а также надлежащего намерения… точно так же старокатолические епископы являются епископами в апостольской преемственности… Старокатолики, как и православные, обладают действительным священством». 

Представители канонического права далее подтверждают: «Когда католический священный служитель недоступен… Католики могут получить Евхаристию, покаяние или помазание от священных служителей некатолических конфессий, чьи священные ордена считаются действительными Католической Церковью. Сюда входят все… священники Старокатолической [Церкви]». Реформатские католические и гностические практики прямого божественного общения также включены в это признание: «Непосредственные отношения человека с Богом регулируются высшим законом, который включает в себя моральные нормы». 

Таким образом, древний католицизм как независимая конфессия широко признан Ватиканом, римским каноническим правом, тремя папскими декретами и пятью папскими буллами. Следовательно, его легитимность, действительность и неотъемлемый церковный суверенитет неоспоримы. 

Предстоятель Архиепископии Святого Креста Англо-Католической церкви Митрополит Архиепископ доктор Олег Урумбаев

Влияние Двора Гогенцоллернов на стиль жизни прусского высшего общества

После падения Священной Римской Империи Германской нации Пруссия заняла лидирующее положение среди других германских земель, и впоследствии именно вокруг неё произошло их объединение в единую Германскую империю. Промышленность и сельское хозяйство Пруссии, одни из самых передовых для своего времени, приносили государству высокий доход. Казалось бы, правящий класс такой страны должен был утопать в роскоши. Отчего же картину можно назвать прямо противоположной ожиданиям? В данной статье рассмотрим особенности жизни высшего общества Пруссии в период с 1806 по 1900-е годы.

С самого момента основания Пруссии как светского государства у власти находился дом Гогенцоллернов. Представители династии занимали сначала герцогский, а затем и королевский престол, и, разумеется, в силу данного обстоятельства привычки и традиции правящего дома не могли не оказывать значительного влияния на образ жизни прусской аристократии. Одной из основных черт дворян в королевстве была скромность быта. Пример подданным демонстрировал сам Вильгельм I – прусский король, а впоследствии и первый германский кайзер. Монаршая резиденция по улице Унтер-ден-Линден в Берлине по королевским меркам была достаточно скромна и лишена притязаний, что в целом подчёркивали и многие современники. Король отличался большим уважением к семейным обычаям и склонностью к аскетизму, а потому его дворец даже уступал некоторым семейным гнёздам представителей набиравшей силу буржуазии. Можно сказать, что двор Гогенцоллернов олицетворял собой саму глубинную суть прусского аристократизма, чуждого чрезмерной роскоши и блеску.

Дабы сохранить своё место в иерархии прусского двора, представители знати постоянно боролись между собой за первенство при дворе, и порой эта борьба протекала довольно остро. После ликвидации Священной Римской Империи Германской нации, и последующего объединения канцлером Бисмарком немецких земель в единую империю, внутрисословные отношения в дворянской среде обострились. Этому способствовали и соперничавшие между собой мелкие герцогские дворы, сохранившиеся, несмотря на множество произошедших в течение XIX столетия перемен. В то же время, хотя традиционно сохранялся порядок представления ко двору отпрысков высшей аристократии, прусский король отдавал должное и влиятельным фигурам, не принадлежавшим к древним родам – генералам и гражданским чиновникам высшего ранга. Это было необходимо, поскольку королевская власть в немалой степени держалась и на них.

В дальнейшем, после коронации последнего германского кайзера Вильгельма II, двор оказался открыт и для некоторых крупных промышленников. В то же время высшее общество империи, и в частности Пруссии, разделялось на отдельные группы, каждую из которых составляли лица приблизительно равного положения, занимавшие аналогичные должности или носившие одно звание. Особое место в прусской иерархии отводилось военным. Фельдмаршалы и генералы пользовались непререкаемым авторитетом даже в среде высшей знати, многие представители которой, впрочем, сами состояли на армейской службе. Традициями и правилами этикета того времени не приветствовалось общение между разными социальными слоями, что наложило отпечаток на взаимоотношения между старой аристократией и лицами, получившими дворянство на государственной службе. Нетитулованная бюрократия держалась несколько особняком.

Столица Пруссии во второй половине XIX столетия даже имела отдельный дворянский квартал – столь сильна была отчуждённость среди аристократии. Так, берлинский Тиргартен и его окрестности стали районом богатых особняков, обитатели которых имели возможность упражняться в верховой езде или прогуливаться по аллеям этого городского лесопарка, услаждаясь видом прекрасных скульптур и вольеров с дикими животными. Однако Берлин того времени нельзя назвать аристократическим городом, подобным блистательной Вене. Богатые прусские дворяне более отдавали предпочтение крупным провинциальным центрам, таким как Кёнигсберг, Штеттин, Тильзит или Бреслау. В окрестностях них крупные землевладельцы имели обширные поместья, приносившие своим хозяевам хороший доход. В городах же представители знати составляли круг людей, равных по статусу и происхождению. В Кёнигсберге, например, также появился богатый район, подобный берлинскому Тиргартену. «Город-сад» с поэтичным названием «Амалиенау» примыкал к городскому парку Луизенваль, в котором располагалась резиденция кайзера и мемориальная кирха памяти королевы Луизы. Если кому-то из юнкеров (мелких помещиков) или титулованных дворян требовалось посетить столицу по делам, то обычно они предпочитали пользоваться услугами гостиниц: собственные особняки в Берлине имели немногие.

Жизнь высшего света, соответственно, отличалась некоторым своеобразием, и имела присущие лишь Пруссии особенности. В частности, проведение светских раутов являлось прерогативой королевского и позднее императорского двора, высших чинов правительства и небольшого круга знатных лиц, которые могли позволить себе приём большого количества гостей. Только вышеперечисленные лица, а также послы иностранных держав, располагали соответствующими  особняками и достаточным количеством средств для организации мероприятий такого уровня. Большинство же прусских аристократов вело традиционный образ жизни помещиков, навещая столицу лишь для участия в заседаниях земельного ландтага или имперского рейхстага. Как правило, основным их развлечением, как и у дворян других государств, являлась охота. Опять-таки, на это влияли не только многовековые традиции европейской знати, но и привычки представителей правящего дома. В частности, последний кайзер Германской империи Вильгельм II был страстным охотником, и имел прекрасно организованную охотничью резиденцию в Восточной Пруссии в Роминтен-Хайде, где любил бывать с целью выслеживания местных оленей, отличавшихся небывалого размера трофейными рогами. Замок в Роминтене был построен в традиционном для Гогенцоллернов скромном, но изысканном стиле, и принимал самых знатных и влиятельных гостей императора.

Герцогиня Марина фон дер Вольф

Что было в моде в предвоенном Кенигсберге? Небольшой исторический экскурс в Восточную Пруссию

Чаще всего о Восточной Пруссии говорят в контексте военной истории. Вспоминаются или походы тевтонских рыцарей и их войны с прусскими племенами, или события двух мировых войн, и, в частности, знаменитый город-крепость Кенигсберг. Привлекает наш край к себе и исследователей паранормальных явлений, древних сказаний и всевозможных загадок прошлого. Но есть у этой земли и ее древней столицы, основанной на Королевской горе еще в 1255 году, и совершенно иная сторона жизни, вовсе не связанная с фортификацией, кровопролитными сражениями и даже мистическими тайнами. Как и все передовые крупные города европейских держав, Кенигсберг в предвоенный период представлял собой центр развития моды. Горожане обоих полов, но, конечно же, в первую очередь, прекрасная половина жителей, активно стремились к следованию за этой, столь переменчивой и капризной дамой.

Экономический кризис периода Веймарской республики не мог не повлиять на все сферы жизни. Естественно, сказалась на них и безработица 1920-х. Все это привело к тому, что начавшиеся 30-е годы ознаменовались значительными изменениями в моде. На первый план вышла практичность в одежде, ведь горожанам приходилось экономить буквально всем. Самостоятельный пошив одежды стал привычной нормой для жительниц Восточной Пруссии, благо многие из них умели кроить и шить на довольно хорошем уровне. В тот период широкого начала распространяться бижутерия, ведь позволить себе дорогие ювелирные изделия могли далеко не все. Помимо украшений, искусственными были и цветы, украшавшие головные уборы и платья. В обиход вошли различные комбинации и сочетания ранее не носимых совместно деталей образа. И, конечно же, повседневный образ дам упростился, по сравнению с предыдущими десятилетиями.

Одна из отличительных черт тогдашней одежды - широкие плечи. Если в самом начале 1930-х годов их «расширяли» различными сборками на рукавах и с помощью шарфиков, то в одежде, выпускаемой ближе к середине десятилетия, сам покрой предполагал расширение. В 1936 году появились подплечники. С весны 1929 года появилась тенденция к удлинению юбок, которые сначала стали шить длиной до середины икры, а к 1930 году - до щиколотки. Чтобы не тратить деньги на покупку новых платьев, предприимчивые пруссачки удлиняли уже имеющиеся посредством всевозможных оборок и клиньев. Вечерние платья также шились исключительно «в пол», и имели глубокие декольте или открытую спину. Даже мода на танцы «подстроилась» под тенденции в одежде: стали популярными фокстрот, танго и свинг, которые удобно танцевать в длинном платье. Силуэты оставались максимально естественными, соответствующими фигуре, а индивидуальность создавалась посредством всевозможных декоративных элементов виде складок, драпировки или комбинаций различных по фактуре тканей. Последние, как правило, были недорогими: хлопчатобумажные, трикотажные, льняные материалы или искусственный шелк. Пользовались спросом и изделия из твида. Расцветка изделий могла быть или однотонной, или с узором в виде цветов, полосок или клетки.

В рассматриваемый период наблюдалась тенденция к уменьшению размеров дамских шляпок, становившихся все меньше с каждым годом, и наконец, ставших исключительно декоративным аксессуаром, крепившимся к голове резинками, и украшенным перьями и искусственными цветами.

После Берлинской олимпиады 1936 года весьма модной стала одежда в стиле баварского женского национального костюма Dirndl. Это блузки, сарафаны и платья, имевшие рукава-фонарики, часто пошитые из ткани в горошек, и юбки «солнце-клёш». Тогда же в фасоны женской одежды стали добавлять характерные для военной формы детали, такие как накладные карманы, погончики и ремешки. Распространение впервые получили тренчи - дамские пальто, созданные по мотивам войсковых шинелей.

Распространение увлечения спортом среди широких слоев населения также отразилось на массовой моде. Спортивная одежда начала активно использоваться, и очень быстро превратилась в одежду для активного отдыха. Ультрамодными в первой половине 30-х стали оттенки белого. Дело в том, что одежду для летних видов спорта, таких как теннис и яхтинг, шили именно белого цвета. Тогда же обрели известность и шорты, но исключительно как элемент спортивного костюма.

Из спортивного стиля одежды дамы позаимствовали и такую всеми любимую летнюю обувь, как босоножки. В неофициальной обстановке вместо чулок стали использовать белые носочки, на которые уже надевали туфли с открытыми носком и пяткой.

Особого упоминания в статье о кенигсбергской моде заслуживает "Gebrüder Siebert" - можно сказать, модный центр города. Братья Зиберт основали свой торговый дом 5 сентября 1861 года, в год, когда в России отменили крепостное право, и он функционировал вплоть до конца Второй Мировой войны. Данный универмаг, пожалуй, можно сравнить с московским ГУМом: его считают одним из известнейших и солидных предприятий Кенигсберга. Располагался он в историческом центре, в самом сердце города - на Кайзер-Вильгельм-Платц. Эта площадь находилась когда-то прямо напротив Королевского замка: сейчас на ее месте в районе Эстакадного моста пересекаются Московский и Ленинский проспекты. В 1906 году братья Зиберт владели 11-ю зданиями площадью 7000 кв. метров, и 50-ю складами. В штате фирмы работало 250 сотрудников. Универмаг "Gebrüder Siebert" на протяжении 83-х лет радовал модниц Восточной Пруссии и гостей города своим широчайшим ассортиментом, и оставался ведущим торговым предприятием в данном сегменте рынка на территории провинции. В связи с высокими ценами местные дамы редко заглядывали к "Братьям Зиберт", но в связи с популярностью магазина у приезжих, придумали поговорку: «Быть в Кенигсберге и не побывать у Зиберта — все равно, что быть в Риме и не увидеть папы». История прославленного центра восточно-прусской моды оборвалась внезапно: британская бомбардировка 1944 года стерла весь исторический центр города с лица земли. Вместе с великолепными шедеврами средневековой и более поздней архитектуры, был уничтожен и знаменитый универмаг Зибертов.

Герцогиня Марина фон дер Вольф

Проект "Моду диктует Пруссия"

Издание «Preußische Fashionista» является одной из основных частей обширного проекта «Моду диктует Пруссия». Концепция нашего глянцевого журнала предполагает популяризацию изящной и утончённой моды. Она базируется на лучших традициях стиля, пришедших из прошлого, и нашедших своё продолжение в настоящем. Помимо принципа элегантности, за основу взят ещё один – строгое разделение женской и мужской моды. В понимании руководителей проекта, в гардеробе не должно быть предметов «unisex» - вещей без половой принадлежности. То, что присуще мужчинам, обязано оставаться исключительно мужским, в то время как дамы также найдут для себя сотни и тысячи способов подчеркнуть свою природную красоту и женственность.

Вышесказанное явилось причиной того, что руководством с самого начала был принят курс на классическую элегантность, а не на быстро меняющиеся тенденции, и мы продолжаем строго его придерживаться. В отличие от трендов, изящество, стиль и женственность представительниц прекрасного пола, как и мужественность сильного, непреходящи. Это то, что даровано человечеству Богом. Безусловно, эти естественные свойства всегда находили своё отражение в моде. Вместе же мужское и женское начало образуют единое целое, составляющее основу здорового общества, и, по природе своей, дополняют друг друга.

Мода не является чем-то второстепенным и исключительно декоративным, как может показаться на первый взгляд. Это одно из важнейших внешних проявлений, по которым можно распознать социальные болезни, такие как разрушение института семьи, смешение полов, деградацию человеческой личности в отдельности и социума в целом. В данном аспекте поддержка модных проектов на всех уровнях представляется особенно необходимой, вследствие чего наш проект является одним из ведущих направлений работы издательства Суверенного Рыцарского Ордена Королевства Пруссия.

Термин «мода» в последнее время немыслимым прежде образом извращается. Показы на мировых подиумах из экспонирования искусства стиля превратились в демонстрацию сюрреалистических фантазий дизайнеров, провозгласивших себя законодателями моды. В происходящем параде безумия почти не осталось места подлинному изяществу и эстетике, в то время как эти качества - естественное богатство человека, неразрывно связанное с его природой, то, что как раз и делает нас людьми. Не секрет, что всё больше мужчин и женщин оказываются неудовлетворёнными современным масс-маркетом, и создают что-то своё, либо предпочитают ретро-стиль.

Проект «Моду диктует Пруссия» отнюдь не стремится реконструировать прошлое. Наоборот, мы дистанцируемся от этого. Однако наши специалисты создают новое на прочном фундаменте неустаревающих традиций, привнося при этом что-то особенное, современное, веющее духом перемен, но не отвергающее прошлое совершенно. Особенности нашего модного проекта - во взвешенности дизайнерских решений, их единстве новизны и классики, а также здравом подходе к новаторским идеям.

Герцогиня Марина фон дер Вольф

Термин «медленная мода» (от англ. «slow fashion») был придуман в 2007 году Кейт Флетчер — автором и исследователем в области моды, профессором Лондонского Университета Искусств (University of the Arts London). Флетчер противопоставила «медленную моду» «быстрой», «fast fashion».

Сегодня о понятии «медленная мода» стали говорить всё чаще: скорее всего, это является следствием очередного кризиса, заставляющего нас покупать реже и выбирать вещи внимательнее.

«Медленная мода» призывает остановиться и задуматься, начав носить более качественное, более подходящее именно Вам, начав больше уважать себя, свой внешний вид и свою индивидуальность, выбирать качественные ткани. Наконец, всё чаще задумываться о базовых вещах в гардеробе...

«Slow fashion» - это одежда в единичном экземпляре, которая придаст больше индивидуальности образу, ведь она будет неповторима. Качественная, осознанно разработанная, сшитая, выбранная и купленная одежда объявлялась антиподом заполонившего всё масс-маркета.

Потребление одежды может быть разумнее, даже если вам тяжело полностью отказаться от fast fashion. Выбирайте пошив на заказ. Поддержите отечественных портных и дизайнеров.

Несколько простых действий, и мы сможем внести свой небольшой вклад в защиту окружающей среды.

Основные принципы этого движения:

-выбор не большого, массового производителя, а местного маленького;

-выбор в пользу более дорогой, но качественной вещи, которая прослужит не один сезон, вместо нескольких дешёвых «одноразовых»;

-обдуманные покупки («а действительно ли мне нужна эта вещь?», «с чем я буду её носить и сочетать?» и т.д.);

-покупка винтажной одежды;

-самостоятельный пошив, ремонт;

-переработка одежды, правильная утилизация;

- «вторая жизнь» —перешив или переделка пришедшей в негодность старой одежды;

-этичность и экологичность, в том числе и при производстве.

Наталья Клепиковская

Однажды мы решили посетить военно-историческую реконструкцию Гросс-Егерсдорфского сражения - одной из самых прославленных битв Семилетней войны. Однако об этом как-нибудь в следующий раз… Итак, по окончании зрелища наш путь продолжился в сторону старинной дворянской усадьбы, принадлежавшей роду фон Заукен - некогда довольно именитому и известному в Пруссии. Один из его представителей, Курт фон Заукен, был политическим деятелем XIX века - депутатом Рейхстага, административным юристом и земельным директором провинции Восточная Пруссия. Отметился в истории и его потомок, генерал танковых войск Дитрих фон Заукен, один из 27 человек, удостоенных Рыцарского Креста с Дубовыми Листьями, Мечами и Бриллиантами. Этот был гордый немецкий аристократ, никогда не расстававшийся с символом воинской чести кавалерийского офицера - саблей, и даже отказавшийся сдать её во время аудиенции у Гитлера. Кстати, он то и дал родовому имению то имя, под которым оно известно сейчас, до 1938 года же оно именовалось Тарпучен.

Согласно историческим сведениям, усадебный особняк построен в далёком 1848 году, и был по замыслу архитектора возведён в неоклассическом стиле. Свой нынешний вид в стиле необарокко дом приобрёл уже в XX веке. Для своего времени инженерные коммуникации поместья считались передовыми. В частности, был проложен водопровод и проведено электричество. В старом заросшем парке неподалёку от особняка мы даже обнаружили старинный колодец с остатками оборудования для подачи воды.

Сегодня Заукенхоф представляет собой печальное зрелище. На старинных фотографиях видно, что до войны у здания имелось обширное правое крыло, но в наши дни оно полностью обрушилось. Осталась стоять только незначительная часть стены с дверным проёмом, в котором гуляют ветры. Руины густо поросли кустарником и травой, а кое-где виднеются даже стволики молодых деревьев. Центральная часть особняка пребывает не в столь плачевном состоянии, но всё же нельзя сказать, что в удовлетворительном. Утрачена одна из двух открытых веранд, поддерживаемых колоннами, справа от входа. Кустарником заросли даже ступени главного крыльца, угол левого крыла от земли до уровня второго этажа просто рассыпается, и видимо растаскивается кем-то из аборигенов на кирпич. Состояние внутренних помещений ещё более удручает, настолько, что я даже не стала фотографировать их. Вид некогда роскошных и богатых помещений дворянской усадьбы, видевших не одно поколение известного с конца XIV века дворянского рода, способен ввергнуть в депрессию любого ценителя истории и архитектуры, да и просто культурного человека.

При всём этом, Заукенхоф вовсе не бесхозен, и даже не находится в собственности государства, что в наших реалиях, к сожалению, почти одно и то же. Собственник поместья - некий Руслан Давидович, владелец калининградской фирмы ООО «Почемучка», иными словами, человек не бедный. Мне, наверное, никогда не понять, для чего приобретать ценное имущество, тем более объект культурного наследия, состоящий в данном качестве на государственном учёте, и абсолютно не заниматься его восстановлением и поддержанием в достойном виде. Региональная же «Служба охраны объектов культурного наследия», как всегда, не желает принимать никаких мер, хотя имеет полное право и полномочия изъять у собственника здание в случае невыполнения им требований по содержанию памятника в должном состоянии. В результате же всеобщей бесхозяйственности и нерадивого отношения к служебным обязанностям, страдает исключительно дом. Довольны, наверное, только аисты, свившие гнездо на коньке крыши, пока ещё покрытой терракотовыми чешуйками довоенной черепицы.

Окна без стёкол сиротливо чернеют, будто пустые глазницы, на фоне обшарпанных стен, всё ещё сохраняющих элементы лепнины. Глядя на широкие ступени главного входа, представляешь себе, как в былые времена его украшали вазоны с цветами, а перед особняком останавливались кареты и позже - роскошные автомобили приезжающих к фон Заукенам гостей. В просторных залах играли дети хозяев, а на кухне хозяйничали кухарки в белых фартуках… Территория вокруг дома была аккуратно выкошена и засажена цветниками. Неужели нельзя было бы восстановить былую красоту этого и подобных ему мест, сделать старинные усадьбы Восточной Пруссии привлекательными для посещения туристов местами, организовать в них музеи? Местные власти много говорят о развитии региона с точки зрения туризма, но крайне мало делают на практике. Так и стоят сотни примечательных, но брошенных и разрушающихся памятников старины: усадеб, кирх, замков… Стоят и ждут новых хозяев, которые наконец вернут им былое великолепие.

Герцогиня Марина фон дер Вольф

Однако и он в 1831 году продаёт свой магазин сыну Отто и зятю Генриху Грефе. Генрих Эдуард Грефе - немецкий книготорговец, уже имел достаточный опыт ведения книжного бизнеса. С 1 января 1832 года книжный магазин под именем «Gräfe und Unzer» заработал в полную силу. Финансовые трудности, которые встретились на пути компании, Грефе преодолел уже без партнёрства с  сыном Августа Вильгельма Унзера, а в 1848 году он стал единственным владельцем магазина. Хотя Грефе и сожалел о своём ведении дела, однако деловые отношения компании вышли далеко за пределы Кёнигсберга. Львиная доля выручки приходилась на посылочный бизнес с немецкоязычными странами и деловые отношения с Российской империей.

Крупнейшим в мире книжным магазином «Gräfe und Unzer» становится с появлением в 1896 году ученика хозяина Отто Петша. Уже в 1902 году он занимает пост совладельца компании, а в 1927 году остаётся её единственным владельцем. Отто Петш поднял книгоиздание в Кёнигсберге на небывалые высоты, и вывел его на международный уровень.

В 1924 году в университете Альбертина Петш выступил в качестве представителя Союза книготорговцев, и подарил университетской библиотеке книг на 70 тысяч рейхсмарок.

Книжный магазин со своей уникальной архитектурой стал  своеобразной достопримечательностью Кёнигсберга. Студенты называли его «Gräfin Unzer» («Графиня Унцер»). А немецкий музыкант и писатель Михаэль Вик в своей книге «Закат Кёнигсберга» написал: «Большое впечатление произвело на меня здание университета, а также многоэтажный книжный магазин «Грефе и Унцер» — мы его называли «Grunzer», по-немецки «хрюкать».

Два нижних этажа «Дома книги» занимали торговые залы, а на верхних располагались помещения издательства, в котором печатались книги на разных европейских языках, в том числе на русском. Кроме того, на первом этаже имелся читальный зал, а комната для детей покупателей была обставлена яркой детской мебелью. Сказочные персонажи украшали стены комнаты.

Кроме книг, компания производила большое количество уникальных в своём роде открыток. Их необычность заключалась в нестандартном размере 105 на 148 мм, и были они выполнены в технике реальной фотографии. Идентифицировать подлинность открытки возможно по названию издателя и логотипа на оборотной стороне. В правом нижнем углу указывался двузначный буквенный код и номер заказа.

Сотрудничество с талантливыми фотографами и уникальные полиграфические изделия  принесли издательству широкую популярность.

К сожалению, во время Второй Мировой войны красивейшее здание Кёнигсберга было полностью уничтожено английской авиацией. В 1945 году компания перебралась в Баварию, и с 1961 года занялось только издательской деятельностью.

Сегодня издательство расположено в городе Мюнхен, входит в состав издательской группы «Ganske», и выпускает в основном книги по кулинарии.

Баронесса Ирэн фон Губин

Крылатый символ Страны янтаря

Животный мир Пруссии чрезвычайно богат. В настоящее время на её просторах насчитывается около 70 видов млекопитающих, более 300 видов птиц, а также пресмыкающиеся, амфибии и многочисленные рыбы. Однако, несмотря на такое разнообразие, лишь немногие из братьев наших меньших удостоились чести стать символами прусской земли. Если среди зверей это высокое звание по праву принадлежит, без сомнения, королю лесов - лосю, то первой из птиц, которую большинство людей вспомнит при упоминании Пруссии, будет, конечно же, аист. Эти статные пернатые появляются здесь в конце марта - начале апреля, в зависимости от весенней погоды и наличия доступной пищи в виде лягушек и насекомых, а откочёвывают к местам зимовки уже в середине августа. К концу последнего летнего месяца аисты ещё встречаются на литовских равнинах, восточнее Пруссии, но в ней самой в это время задерживаются разве что раненые или ослабленные птицы.

Верной фенологической приметой скорого устойчивого потепления являются фигуры аистов на старых гнёздах вдоль дорог. Это самцы, прибывающие несколько ранее своих супружниц, чтобы отремонтировать жилище к прилёту самок. Если аисты появились, значит, уже достаточно высока температура воздуха для пробуждения из зимней спячки ящерок, земноводных, змей и крупных насекомых. Гнёзда служат многим поколениям птиц десятилетиями и даже столетиями, совсем как старинные фамильные усадьбы: их лишь подновляют по мере необходимости, мастерски вплетая новые ветки в конструкцию, сооружённую, возможно прапрадедами нынешних «хозяев». Известен достоверный случай, когда аистиное гнездо просуществовало с XVI по XX век. Почти всегда они расположены на рукотворных сооружениях: столбах электропередач, различных опорах, крышах домов, фабричных трубах и башнях древних кирх. Терракотовая черепичная крыша или готические фронтоны старой церкви, сложенной из полевого камня и красного кирпича, представляют собой нечто незавершённое без непременно живущей на них семьи аистов. Алленбургская кирха и вовсе стала местом жительства целого поселения этих прекрасных полезных птиц. Случается, что в гнезде аистов также живут и выводят птенцов различные мелкие птички, например воробьи или скворцы: миролюбивые хозяева совершенно не против таких соседей.

Особого упоминания заслуживают брачные игры аистов. В апреле во всех прусских селениях можно иметь удовольствие слышать трещотки самцов, часто клацающих клювами с запрокинутой назад головой. Таким способом они завлекают к себе в гнёзда невест, обративших своё благосклонное внимание на собственность жениха, который уже всё подготовил к воспитанию детей. Бывают случаи соперничества между несколькими аистихами за право стать хозяйкой того или иного гнезда. В эту борьбу самец никогда не вмешивается, а спокойно ожидает в стороне, пока не видна будет победительница, которую он и пригласит домой, огласив округу характерным треском.

В конце апреля-мае, пока самки сидят на яйцах, главы аистиных семейств деловито вышагивают по полям и обочинам дорог в поисках пищи для себя и своей второй половинки. В дело идут не только многочисленные лягушки и жабы, но и дождевые черви, ужи, гадюки, и даже мыши, суслики и кроты. Чуть попозже, когда окончательно потеплеет, рацион пополняется вылетевшими майскими жуками, крупными кузнечиками и медведками. Появившихся птенцов аисты также выкармливают по большей части белковой пищей, соизмеряя её размер с возрастом детей. Воду им отец и мать доставляют в клювах прямо в гнездо, где осторожно переливают в клювики птенцов. С появлением на свет детей на охоту начинает летать вслед за мужем и самка, до того постоянно находившаяся на яйцах.

Аистов в Пруссии издавна почитали, и никогда не тревожили. Поселившееся на крыше дома семейство больших белых птиц - без сомнения, добрый знак. Прежде люди не знали, где зимуют аисты, а потому на этот счёт ходили разного рода легенды. Поговаривали даже про целую Страну Аистов, куда якобы откочёвывают из Пруссии населяющие её сельские просторы птицы. Человеку не дано увидеть это легендарное и сказочно прекрасное место. Одному пруссаку всё же удалось заглянуть в этот дивный край, однако от увиденного великолепия любопытный путешественник потерял дар речи, и до конца жизни не смог произнести ни слова.

Белый (Ciconia ciconia) и чёрный (Ciconia nigra) аисты

Помимо всем известного белого, есть в Пруссии и весьма редкий чёрный аист. Это, можно сказать, антагонист своего распространённого дружелюбного собрата: скрытный, избегающий человека, житель глухих лесистых мест и заболоченных берегов водоёмов. Небольшая его популяция имеется в Роминтской пуще - известном и излюбленном охотничьем хозяйстве Кайзера Вильгельма Второго. Чёрный аист отнюдь не эндемик прусских лесов, но можно гордиться, что и здесь этот замечательный краснокнижный вид нашёл для себя укромный угол, где может в полном спокойствии выводить птенцов.

Силуэт парящей в небе над широкими пашнями и лесными колками большой белой птицы стойко ассоциируется у жителей Янтарного края с родными местами. Действительно, можно ли представить типичный сельский пейзаж с тучными нивами, живописными, будто пряничными, домиками, и возвышающейся вдалеке башней старинной кирхи, без гордо вышагивающих в траве красноклювых аистов?

Герцог Сергей фон дер Вольф

Гердауэн - город Апостолов Петра и Павла

Мне нравится расширять свой кругозор, в том числе и путешествуя. Воочию всегда увидишь намного больше, нежели прочтешь в сотнях книг за всю жизнь: об этом обстоятельстве я стараюсь не забывать никогда. Но в последнее время дальние поездки становятся всё менее доступны, ведь ограничения, введенные повсеместно, сказываются в первую очередь на путешественниках. Однако не только далёкие земли и заморские державы могут быть полны достопримечательностей и иметь интересную историю, хотя я понимаю, что так думает большинство людей. Ну вот, казалось бы, что можно найти нового и захватывающего рядом с домом? Но чем больше я объезжаю близлежащие населенные пункты, в том числе и знакомые ранее, тем глубже укореняюсь в мысли, что ничего то мы не знаем даже о находящемся «под боком».

Городок, о котором я хочу рассказать, находится далеко от всем известного морского побережья Пруссии. Единственный водоём, который в нём имеется - Бактинзее. В прежние времена на этом озере находился плавающий остров диаметром около четырёх метров - местная изюминка, обозначенная во всех старинных путеводителях по Восточной Пруссии. Сейчас озеро, как и раньше, украшает собой населённый пункт, скромно называющийся «Железнодорожный». До 1946 года этот теперь уже посёлок, а тогда город, именовался «Гердауэн» - по имени прусского вождя Гердава, перешедшего в XIII веке на сторону Тевтонского ордена и принявшего христианство. Есть данные даже о его канонизации Римско-Католической церковью. Кирха Свв. Апостолов Петра и Павла, построенная Гердавом, сохранилась и поныне, но в более-менее удовлетворительном состоянии у неё находится только башня, имеющая даже не плохо сохранившийся совмещённый с флюгером крест и металлический циферблат башенных часов. Неф же представляет собой печальное зрелище: крыша провалилась, и, по-видимому, давно, лиственный подрост и кустарники заполняют всё пространство внутри, стены частично начинают обрушаться, а с правой стороны, если встать лицом к башне, можно увидеть пристроенные ветхие сарайчики и даже автомастерскую гаражного типа. Церковь эта уникальна тем, что привычные стрельчатые окна украшали лишь одну стену - ту, что находится по правую сторону от входа. Левая же представляла собой одновременно и часть крепостной стены, а потому, в оборонительных целях, окон не имела. Будучи архитектурной доминантой города, кирха послужила жителям и в другом качестве: именно её святые покровители стали основными фигурами на городском гербе.

За последние два года Гердауен похорошел: была отреставрирована часть старинных зданий, кое-где, как умели, уложили брусчатку в попытке сделать «как раньше», однако до качества довоенных мостовых этому новоделу всё-таки явно далеко. Издалека же всё выглядит как на старых открытках, что само по себе уже не плохо.

По пути от рыночной площади (которая, к слову, до сих пор используется как место проведения ярмарок) к замку, можно полюбоваться водяным каскадом близ руин замковой мельницы 1909 года постройки. Само здание, хоть и пребывает в плачевном состоянии, всё ещё внушительно и, можно даже сказать, величественно. На ближайший год в планах реконструкции превратить мельницу в гостиницу с рестораном и пивоварней, что, вне всякого сомнения, даст зданию вторую жизнь.

От первоначального орденского замка к нашему времени уже ничего не осталось. То, что видят сейчас приезжающие туристы - новодел, датируемый 70-ми годами XIX века. В 1872 году барон Макс фон Ромберг построил на месте снесённого им средневекового комплекса оборонительных сооружений усадьбу, остатки которой мы и наблюдаем сегодня. Сохранилась стена с воротами, стилизованная под древнюю цитадель, руины флигеля, полуразрушенные конюшни. Все это находится, к сожалению, в ужасном состоянии, и требует капитального ремонта. Грустно наблюдать провалившиеся потолки и засыпанные битым кирпичом поилки для лошадей, заботливо сделанные бывшими владельцами усадьбы в каждом стойле для своих любимцев.

Совершая такого рода прогулки, задумываешься о бренности всего сущего. С одной стороны, увлекательно лично прикоснуться к истории столь древнего города, походить по местам, где ступала нога и Святого Гердава, и тевтонского рыцаря, и саксонского графа Георга фон Шлибена, чей род владел этими местами почти 300 лет, и многих других, не менее значимых личностей. С другой же, становится удручающе тоскливо наблюдать, как многовековое наследие - культурное, историческое, архитектурное - гибнет от простого невежества и бесхозяйственности. Ведь как прекрасно было бы восстановить замковые руины и архитектурную доминанту Гердауэна - кирху! Сколько туристов восхищалось бы этим притягательным и полным загадок местом…

Руины замка Гердауэн

Для меня же прогуляться по старинным улочкам, в первую очередь, эстетическое удовольствие. В каком бы состоянии ни находились эти многострадальные здания, но всё-таки видно мастерство зодчих, явивших миру эти архитектурные памятники, и чувствуется дух старины. По количеству примечательных мест Гердауэн-Железнодорожный не уступает многим широко разрекламированным туристическим центрам, что ещё раз доказывает: удивительное совсем рядом с нами.

Герцогиня Марина фон дер Вольф

«Георгенбург» – легенда коневодства в наши дни 

Про старинный конезавод «Георгенбург», расположенный недалеко от города Инстербург-Черняховск, я была много и давно наслышана. Разбираться в лошадях и интересоваться всем, что с ними связано – правило хорошего тона для аристократки. Кроме того, этих грациозных животных я обожаю с детства, а прекрасные георгенбургские скакуны в своё время славились не только в Восточной Пруссии и Германии в целом, но и далеко за их пределами. С начала XIX века бывшим епископским замком владели Симпсоны – семья конезаводчиков шотландского происхождения. Хотя лошадей в Георгенбурге разводили непрерывно с XVIII века, а если посмотреть шире, то и с более ранних орденских времен, когда тевтонским рыцарям требовались крепкие боевые кони, но именно Симпсонам мы обязаны системным научным подходом и масштабами развития местного коневодства, а также большому количеству рекордсменов. Наиболее известными стали жеребцы Капитан, Гомес, Веритабле, Байярд, Вальдмайстер и Трубадур.

О выдающихся качествах лошадей из Георгенбурга говорит хотя бы то обстоятельство, что значительная часть из них поставлялась в королевскую и императорскую конную гвардию. Продажа велась преимущественно для немецких и российских государственных предприятий, а при покупке георгенбуржцев частными лицами лошади кастрировались.

Три касающихся остриями полумесяца, расположенных друг за другом – клеймо «Георгенбурга» - в годы расцвета его деятельности стало известно знатокам лошадей по всей Европе. Граф Лендорф и генерал фон Розенберг, ведущие эксперты в области коневодства, высоко оценивали питомцев Симпсонов. Позднее, в 1890-х годах, порода была записана в восточно-прусскую книгу по разведению благородных полукровок. С того времени лошадей в Георгенбурге клеймили уже знаменитым «Двойным лосиным рогом», как всех тракенов.

Однако читать об истории какого-либо знакового места – это одно, а побывать там – совершенно иное. Несколько лет назад я всё же решила посетить «Георгенбург», приурочив свою поездку к проводившимся соревнованиям по конкуру. Было довольно жарко, а потому вместо традиционного аксессуара конных мероприятий – шляпки, я включила в свой наряд лёгкую вуалетку. Дополнила я его небольшим клатчем и ажурными перчатками в тон вуалетки.

Посыпанный песком плац конезавода, конечно, не вполне ипподром, но имеет крытые трибуны для зрителей, и до недавнего времени принимал даже международные турниры по конкуру. Можно сказать, что на территории региона это наиболее благоустроенная для подобных мероприятий площадка, к тому же с богатой историей и традициями. Нужно отметить, что корпуса конезавода находятся в прекрасном состоянии, и выглядят практически так же, как и при Симпсонах. Традиционные для Восточной Пруссии здания имеют основания из полевого камня и надстройку из красного кирпича. На сегодняшний день комплекс может вместить более трёхсот лошадей, и имеет помимо конюшен шпрингартен, два манежа, два плаца, и даже гостиницу с рестораном. Содержатся здесь представители ганноверской, голштинской и тракененской пород. Пусть при посещении «Георгенбурга» мне, к сожалению, не удалось самой покататься верхом на одном из благородных скакунов легендарного конезавода, удовольствием для меня было даже просто понаблюдать за прекрасными животными как «в деле» - при прохождении ими маршрутов во время соревнований, так и в загоне. Глаз радуется, когда видишь, как переливаются упругие мышцы под кожей вороного или гнедого красавца, когда он отрывается в прыжке от песка, и на несколько мгновений будто воспаряет в воздухе, преодолевая очередное препятствие!

Сам по себе «Георгенбург» - это не только замечательное место, где каждый любитель конного спорта и лошадей в целом получит массу положительных эмоций. Это часть истории края, да и без преувеличения – всей Европы, сами стены здешних зданий пропитаны духом этой истории, и помнят самые разные времена и бывавших здесь личностей. Приятно хоть чуть-чуть также прикоснуться к наследию ушедшей эпохи – эпохи удалых литовских улан на службе у Прусской короны, так любивших резвых «воспитанников» этого конезавода; эпохи выдающихся рекордов – жокеи из Георгенбурга, одетые в узнаваемые тёмно-синие костюмы с белыми рукавами, побывали на самых известных ипподромах; эпохи, когда решались судьбы всего мира.

Герцогиня Марина фон дер Вольф

Охотничьи угодья Пруссии

Территория Пруссии, под которой здесь и далее мы будем подразумевать так называемую «Старую Пруссию» (главным образом, Восточную), издавна славилась богатейшими охотничьими угодьями. В них гораздо дольше остальных германских земель сохранялись такие ценные виды крупных промысловых зверей, как зубр, лось и бурый медведь. Например, последнего зубра добыли здесь в обер-лесничестве Ляйпен северо-западнее Инстербурга в 1755 году, в период правления короля Фридриха Великого, а медведи оставались в числе охотничьих видов до 1729 года, будучи добываемы в знаменитой Роминтенской пуще (последний из них убит там в 1788 году). Для сравнения, последний тюрингенский медведь добыт в 1686 году, а вестфальский и вовсе более чем на два века раньше, в 1446-м. Лоси же, благодаря мастерству, надёжной охране и глубоким знаниям местных лесничих в области экологии и биотехнии, жили на прусских землях вплоть до середины ХХ века, когда популяция испытала глубокий послевоенный кризис, однако была всё же восстановлена. Так что сохатых можно повстречать здесь и в настоящее время, хоть и довольно редко. Но один из главных живых символов Восточной Пруссии жив, и даже имеет два памятника в городах Тильзит (Советск) и Гумбиннен (Гусев) – это удивительно реалистичные скульптуры выдающегося мастера Людвига Фордермайера, отлитые из бронзы.

Охотой в Пруссии занимались ещё тевтонские рыцари, едва начав колонизацию языческих земель в XIII веке. Несмотря на то, что это были монахи, все они происходили из знатных семей, и страсть к охоте впитали с молоком матери. Орден запретил простолюдинам добычу крупного зверя, или, как тогда её называли, «Высокую охоту», не ограничивая, тем не менее, ловлю зайцев, всевозможной и весьма многочисленной пернатой дичи, лисиц и прочих пушных зверей. Участие же крестьян в облавах на копытных допускалось и даже предписывалось лишь в качестве помощи высокопоставленным охотникам из числа рыцарства и гостей Ордена. От этой повинности крестьян освободил много веков спустя лишь Фридрих I, первый король Пруссии, вступивший на престол в 1701 году. Монархи из династии Гогенцоллернов все, как один, увлекались охотой. Питал к ней страсть и основатель светской Пруссии герцог Альбрехт, и его сын Альбрехт Фридрих, весьма любивший охотиться на зайцев в своей резиденции Фишхаузен (ныне Приморск) на Замландском полуострове.

Там же, на Замланде, раскинулись удивительной красоты реликтовые леса, главным образом покрывающие северную часть полуострова вдоль линии «Раушен (Светлогорск) – Георгенсвальде (Отрадное) – Варникен (Лесное), и далее на запад через Гросс Курен (Приморье) до Гросс Диршкайма (Донское) и Пальмникена (Янтарный)». В наши дни количество лесных угодий здесь, конечно, поуменьшилось, но всё же полюбоваться глубокими ущельями, поросшими хвойными породами, которые спускаются к самому побережью, прорезая обрывистые высокие берега, всё ещё вполне реально. Старинные довоенные открытки с изображением быстрых ручьёв, живописных замшелых валунов и высоких вековых деревьев, в точности отражают колорит лесного массива близ Варникена. 

Где-то здесь, среди увитых плющом древесных стволов, 7 июля 1629 года, лесничий Каспар Кавеманн спас от медведя Георга Вильгельма, курфюрста Бранденбургского, управлявшего в то время Пруссией. Помимо интересного исторического факта, объясняющего возникновение топонима «Георгенсвальде» («Лес Георга»), этот случай свидетельствует о том, что бурый исполин был в те годы весьма обычным даже для прибрежных районов Пруссии зверем. К сожалению, сейчас встретить здесь медведя можно разве что на гербе, но косули и кабаны, не говоря уже о зайцах, обитают в замландских угодьях и поныне.

Реликтовый лес в Варникене

Леса Северного и Северо-Западного Замланда привлекали в качестве благодатных охотничьих угодий многие поколения правителей Пруссии. Так, уже упоминавшийся выше курфюрст Георг Вильгельм построил в местечке Пальмникен (носящем сейчас не столь поэтичное имя «Янтарный») на возвышенности близ морского берега охотничий замок, а позже уже король Фридрих I, посетивший это место в 1703 году, пожелал сделать его своей резиденцией, вложив в реставрацию довольно большую сумму, в результате чего здание смогло простоять до 1870 года.

Позже Гогенцоллерны стали предпочитать для излюбленного ими охотничьего спорта земли гораздо восточнее Кёнигсберга, переместив свой интерес из Судавского угла (как именуют окрестности Раушена и Георгенсвальде в память о переселении туда тевтонцами племени судавов) в Elchniedrung («Лосиную долину») и Роминтен. Впрочем, последний порой привлекал представителей династии и прежде: курфюрст Иоганн Сигизмунд, согласно его архиву, в период с 1612 по 1619 гг. добыл там 4935 благородных оленей, 112 лосей, 52 медведя, 15 зубров, 215 волков и 45 глухарей. Бывали здесь на охоте и первый герцог Альбрехт, и маркграф Георг Фридрих, из чьих рук получил городские права Инстербург, и чья страсть к охоте увековечена на гербе города изображением медведя и инициалами «G.F.». Обе территории, и Лосиная долина, и Роминтская пуща, довольно примечательны, и до сего дня располагают чрезвычайно богатым видовым разнообразием растительного и животного мира.

Лосиная долина расположена на севере Пруссии, и с севера омывается водами реки Мемель, с запада – Куршского залива, с юга же ограничена территорией Gross Moorsbruch (Большого мохового болота) – прибежища в том числе и редчайших краснокнижных видов растений (сосны горной, эрики четырёхлистной, осоки топяной, кувшинки чисто-белой, печёночного мха) и птиц (беркута, орлана-белохвоста, фифи, золотистой ржанки, серого сорокопута). Крупнейшим населённым пунктом этого района является городок Хайнрихсвальде (Славск). Природа Лосиной долины мало затронута цивилизацией, и грибы в здешних лесах можно видеть даже просто из окна автомобиля, проезжая по дороге на Тильзит или из него. Олени, кабаны и, конечно же, лоси, давшие название местности, живут в Elchniedrung и поныне, а во времена страстно любившего охоту кайзера Вильгельма II их, вероятно, было и вовсе несметное количество. В 1905-1910 гг. неподалёку от деревеньки Кляйн Краулайден был возведён комплекс зданий, известный как охотничья резиденция Паит. Кайзер навещал её с целью добычи лосей, коих сотрудники лесного ведомства оберегали особенно тщательно, беспрестанно работая над увеличением поголовья, и довольно успешно справлялись с возложенными на них обязанностями. Об этом свидетельствует тот факт, что в 1910 году за два дня охоты в окрестностях Паита Его Величество добыл целых четырёх сохатых, рога одного из которых насчитывали аж 18 отростков – судя по всему, этот исключительный трофей сегодня потянул бы на золотую медаль. Превзошёл кайзера только рейхсмаршал Герман Геринг, бывавший в Паите значительно позже: он добыл экземпляр, рога которого имели 24 отростка! Этот лось получил даже имя собственное – «Великан из Гильге», и, видимо, был очень преклонного возраста. Данный трофей считается рекордным для Elchniedrung.

В одном из залов охотничьей резиденции были собраны рога всех лосей, добытых высокими гостями. Сохранились довоенные фотографии этого помещения, стены которого от пола до потолка сплошь увешаны трофеями. При таком количестве достойных самцов-производителей, общая высокая численность поголовья и качество потомства не вызывает сомнений. А ведь это только то, что касается символа долины, без учёта всех остальных её диких обитателей!

Охотничий дом Паит

Роминтенская пуща, в отличие от вышеописанной Elchniedrung, привлекала последнего германского императора и прусского короля своими благородными оленями, по праву достойными монарших особ. Это красивейшее животное стало символом ещё одной охотничьей резиденции, здания для которой изготовили по особому заказу кайзера в Норвегии из древесины местной лиственницы, славящейся устойчивостью к гниению, а затем переправили морем в Пруссию, доставив по железной дороге и при помощи тягловой силы к месту строительства. Украшением архитектурного комплекса стали скульптуры всё тех же оленей – творения профессора живописи Кёнигсбергского университета Рихарда Фризе и скульптора Йозефа Палленберга.

Здоровое и многочисленное поголовье благородного оленя в Роминтене являлось заслугой исключительно деятелей охотничьего хозяйства Пруссии, ведь к середине XIX века там оставалось всего-навсего 13 голов, в числе которых имелась лишь одна молодая самка. Основоположником работ по восстановлению поголовья стал лесничий Карл Райфф, убедивший короля Фридриха-Вильгельма IV разрешить реинтродукцию благородного оленя в Роминтенской пуще, для чего король выделил зверей из Потсдамского зверинца. Дело Райффа продолжили старший лесничий фон Сен-Пол и лесничий Шпек фон Штернбург. Это позволило поднять пущу до уровня угодий королевской охоты, статус которых местность получила в 1891 году. Здесь было добыто 311 оленей из 2133-х, ставших трофеями Вильгельма II за всю его жизнь. Конечно же, были среди них и рекордные экземпляры, чьи рога уверенно получили бы золотые медали на любых выставках. В местах добычи таких зверей ставились памятные камни, многие из которых и сегодня украшают местные леса. Разумеется, охотничий замок в Роминтене имел собственный трофейный зал, в котором даже люстры были изготовлены из рогов.

Олени Роминтена отличаются особо крупными размерами, чему способствуют исключительно благоприятные условия пущи, благотворно влияющие на формирование растущего животного. Делались попытки завозить телят роминтенского зверя в другие уголки Европы, однако там экземпляры неминуемо мельчали, будучи вырваны из своей родной среды.

К сожалению, не известна судьба ещё одних уникальных и удивительных обитателей Роминтенской пущи – зверей, явившихся плодом научного эксперимента директора Берлинского зоопарка Лутца Хекка, скрестившего в 1938 году испанских и южно-французских быков с корсиканским маточным поголовьем. Полученные быки имели массу более 800 кг, и внешне походили на некогда водившегося в этих местах зубра. Стадо из 11 голов прекрасно прижилось в Роминтенской пуще, и к 1942 году зверей насчитывалось уже 22. 

В наши дни Роминтенская пуща так же величественна и прекрасна, как и при кайзере. Смешанный лес, состоящий из вековых дубов, лип и грабов, перемежающихся величественными соснами и елями, диаметр стволов некоторых из которых превышает 1 метр, а высота достигает 46 метров, является домом для многих видов диких животных. Это около 50 видов зверей и более 200 видов птиц. Помимо обычных для местной фауны волков, лисиц, косуль, кабанов и интродуцированной в советское время енотовидной собаки, имеются также лоси и знаменитые благородные олени, и даже редчайшая в этих местах рысь. Водоёмы населяют бобры и ондатры. Из птиц необходимо отметить краснокнижного чёрного аиста – в отличие от белого собрата, нелюдимую и осторожную птицу, гнездящуюся в глухих местах возле лесных водоёмов. Охота на территории пущи ныне не ведётся; здесь расположена одна из крупнейших и известнейших особо охраняемых природных территорий региона – природный парк «Виштынецкий».

Виды на реку Роминте и окружающий лес

Массовые же охотничьи угодья Пруссии, как в прежние времена, так и поныне, являются местом обитания значительного количества мелкой дичи. Водоёмы неизменно изобилуют утками всех возможных видов - и из трибы благородных речных, и из трибы нырков, а также гагарами и поганками. На пролёте можно наблюдать в небе клинья из многих десятков диких гусей, которые иногда рассаживаются на широких полях подальше от человека; добыть их без специальной подготовки и скрадков практически невозможно. Разумеется, в наличии есть болотные кулики бекас, гаршнеп и дупель, а также лесной кулик вальдшнеп. Помимо последнего, боровая дичь представлена также рябчиком; глухарь и тетерев очень редки, и не служат объектами охоты. Поля являются местом обитания серой куропатки, перепела, зайца-русака и лисицы; близ польской границы попадаются дикие фазаны, встречающиеся как поодиночке, так и семейными парами. В целом, прусские угодья могут считаться настоящим раем как для гончатников и любителей охоты с легавой, так и для охотников, не имеющих четвероногих помощников.

Герцогиня Марина фон дер Вольф

История, современность и языковые особенности прусского языка 

«Stonais po leipen zaidiant acha peda bete medde –

Встаньте под цветущей липой - сюда пчела приносит мед».

(текст на древнепрусском языке)

Старопрусский (древнепрусский) язык  является Западно-балтийским языком  и принадлежит к Балто-славянской ветви Индоевропейских языков. Он стал записываться латинским алфавитом примерно в XIII веке, и до настоящего времени сохранилось небольшое количество литературы, написанной на этом языке.

Старопрусский (древнепрусский) тесно связан с другими вымершими или вымирающими Западно-балтийскими языками: куршским, галиндийским и судовским, с Восточно-балтийскими языками: литовским и латышским, и более отдаленно - со Славянскими.  

Для сравнения: слово "земля" имеет схожее звучание:

старопрусский  - semmē,

латышский -  zeme,

литовский  -  žemė,

русский -  земля́.

С завоеванием территории Старой Пруссии рыцарями Тевтонского ордена в XIII веке и с последующим наплывом носителей польского, литовского и особенно немецкого языков, старопрусский язык пережил 400-летний упадок как «угнетённый язык угнетённого населения». Люди из Германии, Польши, Литвы, Шотландии, Англии и Австрии нашли убежище в Пруссии во время Протестантской Реформации. На старопрусском языке почти перестали говорить примерно в начале XVIII века по причине многочисленных болезней и голода, унесших жизни большей части коренного населения Пруссии. В отдельных уголках наречие местных жителей сохранялось ещё несколько столетий. Так, на родине самбов - Замландском полуострове, в своё время дольше всех прусских земель сопротивлявшемся тевтонцам, самбийский диалект старопрусского языка употреблялся вплоть до середины ХХ века.  

До 1930-х годов, когда Германия начала программу германизации географических названий, старопрусские названия рек и топонимов, такие как Tawe и Tawellningken, ещё можно было найти. В 1938 году прошла широкая кампания по переименованию населённых пунктов Пруссии. Под руководством профессоров-лингвистов из Кёнигсбергского университета была проделана колоссальная работа по отделению старопрусских названий от литовских.

Грамматика прусского языка реконструируется в основном на основе трёх Катехизисов. Нет единого мнения о количестве падежей  в  старопрусском, но, по крайней мере, четыре могут быть определены с уверенностью: именительный, родительный, винительный и дательный. Обнаружены  следы звательного падежа, например, во фразе «Ō Dēiwe Rikīs» («О Боже, Господь»). Был определённый артикль, три рода: мужской, женский и средний, и два числа: единственное и множественное.  Исследователями подтверждаются настоящее, будущее и прошедшее время, а также желательные формы - повелительное наклонение, разрешающее, инфинитив и четыре причастия.

Согласно исследованиям лингвистов, для фонетики прусского языка характерны:

- противопоставление гласных по долготе-краткости;

- относительно простая система согласных;

- свободное ударение;

- противопоставление интонаций;

- палатализация и лабилизация согласных;

- смешение шипящих и свистящих;

- дифтонгизация долгих гласных;

- сохранение di, ti, переходящих в шипящие в латышском и литовском, но переход si в шипящий;

Словарь Замландского диалекта под редакцией Mikkels Klussis гласит: «Прусские согласные смягчаются перед e, ei, i, а поскольку краткий «е», достаточно открыт, после мягкого согласного краткие гласные «а» и «е»  произносятся одинаково».  Более подробное описание фонетики приводится в «Словаре возрождённого прусского языка», изданного Institut Européen des Minorités Ethniques Dispersées.

Достаточное количество балтийских, русских и немецких слов сходны по звучанию с прусскими.

К примеру, слово «можжевельник»:

в литовском "kadagys";

в латышском "kadiķis";

в древнепрусском "kaddegs";

в плаутдиче (прусском диалекте немецкого) «Kaddig».

Слово «девушка»:

В плаутдиче (прусском диалекте немецкого) «Margell», «Marjell»;

в древнепрусском "mērgā";

в немецком "Mädchen";

в литовском "merga", "mergėle", "mergaitė";

в латышском "meitene", "meiča".

Некоторые из них имеют довольно чёткое созвучие с русским языком,   вследствие чего изучить прусский язык не представляется трудным.

Вот сравните:

PRÛSS - прус

PRÛSISKAN - прусский язык

PRÛSIJA - Пруссия

AS – я

DUKTI - дочь

DIALÔGS – диалог

DINASTÎJA - династия

MALNÎKS – дитя, малыш

KÔNFITIRI – варенье (фр.)

WÎTRA – ветер

WÎNS – вино

KRAWATTI – галстук (фр.)

DÛSI - душа

ÎDA – еда

GENА - жена

TÎTELS – титул, звание

INTERESSANTS – интересный

KUNSTA – искусство

KATEKISMUS – Катехизис

KÔMEDIJA - комедия

BRÛNS - коричневый

LITERATÛRI – литература

MÛTI  - мать

MEDDU – мёд

MUZÎKI – музыка

GURKI  -  огурец

AÎNS  - один

SUKNI – платье

PLACCIS – площадь

PÔEZIJA  - поэзия

PÔEMAN – поэма

PÔETS – поэт

DWARRINS – придворный

BITTI – пчела

MALNÎKS – ребёнок

RÔZI – роза

RIKAÛTWEI - руководитель

GUDDISKAN – русский язык

CUKKERIS - сахар

Если спросить кого-либо, с чем ассоциируется у него нынешняя Калининградская область, или Пруссия, на части земель которой сейчас расположен данный российский регион, большинство назовёт в первую очередь, конечно же, янтарь. Другими символами Пруссии в сознании людей являются Кафедральный собор на Кнайпхофе, орденские замки, кирхи, кто-то даже вспомнит чёрного прусского орла, некогда красовавшегося на гербе и флаге этого государства. Но есть у нас и другой, неофициальный символ, который, однако, был незаслуженно забыт в последние годы. Но это более чем живой и прекрасный символ, воплощение мощи и одновременно грации. Я веду речь, конечно же, о короле прусских лесов - лосе.

Всем известен этот благородный гигант, но немногие сегодня ассоциируют его с древней прибалтийской землей. Только бывшие жители Восточной Пруссии помнят лося, рог которого украшает эмблему восточно-прусского землячества в Германии. Как и прежде, лось у нас находится в числе промысловых зверей, то есть на него разрешена охота, а общая численность данного вида на территории области составляет на сегодняшний день около 500 голов - не так уж и мало для довольно компактного эксклава.

Издавна славилась Пруссия своими лосиными охотами. Со времён тевтонцев особенно в этом плане известными угодьями были два лесных массива - Роминтенская пуща и «Elchniederung», что в переводе и означает «Лосиная долина» - окрестности городка Хайнрихсвальде (современный Славск). Здесь любил охотиться на лосей кайзер Вильгельм II, ведь в других частях Германской империи их, уже и в его время, жило не так уж и много. В Восточной Пруссии же места в те годы были довольно глухими и дикими, что давало благодатную почву для размножения и роста достойных трофейных рогачей.

Герцогиня Марина фон дер Вольф осматривает скульптуру Тильзитского лося во время посещения Тильзита

Лось дважды увековечен на территории Пруссии в виде уникальных реалистичных скульптур из бронзы. Такая скульптура украшает одну из площадей Гумбиннена (ныне Гусев). История появления гумбинненского лося такова: в 1910 году в деревеньке Талльвенингкен гостил берлинский скульптор Людвиг Фордермайер. Из-за внезапной оттепели в излучине реки Гильге близ деревни оказался «заперт» довольно большой лось, как раз и послуживший моделью для будущей скульптуры. Фордермайер ежедневно подкармливал животное капустой и делал зарисовки с натуры, чтобы потом в деревенском доме изготовить по ним гипсовые эскизы. Их скульптор увез с собой домой в Берлин, и довольно долго доводил до ума, консультируясь со специалистами, в том числе с профессором Рихардом Фризе, именитым на тот момент анималистом, уроженцем Гумбиннена. После многочисленных трудов лось, наконец, был отлит в бронзе в январе 1911 года, а уже в апреле экспонировался на столичной охотничьей выставке, которую посетил сам кайзер, весьма одобрительно отозвавшийся о работе Фордермайера. Через год скульптуру купил государственный художественный музей Кенигсберга, и по решению комиссии лось отправился на малую родину профессора Фризе - в город Гумбиннен.

Вторая скульптура лося, также работы Людвига Фордермайера, находится в Тильзите (ныне именуется «Советск»). Этот зверь с самого начала весьма полюбился горожанам, и даже получил от них имя «Густав». Стоит отметить, что именаречение  произошло отнюдь не запланировано. Просто однажды ночью компания подвыпивших парней решила устроить «крещение» лося, совершив этот обряд с помощью облития скульптуры пивом, и назвав его отчего-то Густавом. Вскоре все горожане узнали об этом, и кличка так и сохранилась навсегда. Вот уже почти сто лет, с 1928 года, Густав величаво наблюдает за городом и его жителями, повернув огромную коронованную рогами-лопатами голову в сторону знаменитого тильзитского театра.

Лоси всегда были почитаемы в землях Пруссии. Сохранилось старинное предание, скорее всего основанное, что называется, на реальных событиях, об одном ручном звере, обитавшем в поместье некоего графа, имя которого история не сохранила. Сохатому позволялось не только свободно гулять по огромному парку, но и наведываться в особняк. Там лось перемещался по комнатам и старинным резным лестницам, ничего, однако, не задевая и не ломая. И вот как-то раз в гости к хозяину прибыл берлинский профессор, которому граф собирался показать свою коллекцию гравюр. Как и положено по законам гостеприимства, профессора по приезду пригласили попить чай в гостиной. Когда тот, удобно устроившись в кресле спиной к дверям, вёл с хозяином дома занимательную беседу, в комнате появился лось, неслышно ступая по дорогим коврам. Зверь подошёл вплотную к сидевшему профессору, так, что лосиная серьга нависла прямо над головой гостя. Тот продолжал что-то рассказывать, но граф поспешил уведомить его, что позади стоит кое-кто, желающий пожелать ему прекрасного дня. Ожидая увидеть графиню, профессор вскочил, но, увидев гигантского графского питомца, тут же сник и опустился в кресло. Говорят, его пришлось долгое время приводить в чувство, поскольку он решил, что сошёл с ума, и начал видеть галлюцинации.

Можно сказать в заключение, что столь крупный и роскошный зверь не мог не быть почитаем в местах, где являлся фактически хозяином лесов. Южный берег Балтийского моря испокон веков являлся раем для лосей. Изображение лосиных рогов стало даже своеобразным «знаком качества» для местных тракененских лошадей - именно такое клеймо ставили на всех представителях этой благородной породы. По нему тракенов узнавали по всей Европе. Неспроста к лосю было такое трепетное отношение. Остаётся и нам, современным жителям этого древнего края, продолжать беречь короля лесов, и, конечно же, почитать его по примеру прошлых поколений.

Герцогиня Марина фон дер Вольф

Владение лошадью всегда было показателем богатства и успеха. Лошадь – животное благородное, грациозное, и является как нельзя более лучшим признаком статусности своего обладателя. Цена за хорошую лошадь всегда была высокой во всех странах и во все времена. Именно поэтому селекционеры из века в век стремились вывести самых достойных представителей этого вида.

Тракененская порода является на данный момент не только довольно старой и замечательной в плане рабочих качеств, но и одной из самых популярных пород лошадей в мире.  Они очень универсальны. Тракенов с успехом можно увидеть во всех сферах деятельности человека: спортивной, фермерской, селекционно-племенной, полицейской. Примечательно, что ввиду хороших физических данных, высокой прыгучести и выносливости, тракененские лошади с успехом выступают практически во всех дисциплинах конного спорта.

История выведения породы уходит корнями в XVIII век, когда король Пруссии Фридрих Вильгельм I приказал вывести новую породу лошадей для обновления кавалерии. Местом проведения селекционного отбора было выбрано местечко Тракенен, что впоследствии и дало официальное название – «Восточно-прусская теплокровная лошадь тракененского происхождения».  По замыслу короля, лошади новой породы должны были быть достаточно сильными, крепкими и привлекательными внешне. Для получения задуманного результата в племенной работе использовались породистые лошади восточного происхождения из королевских конюшен.  Они обладали положительными качествами для выведения новых пород, так как имели благородное происхождение и отличались своей выносливостью.

Созданный в 1732 году, конный завод "Гросс Тракенен" содержал порядка 1000 лошадей разных пород: датских, английских, испанских, восточных. Кобыл скрещивали с породистыми жеребцами для получения упряжных и верховых лошадей. Стоит отметить, что в начале селекции тракены получались не особо высокими в холке, всего лишь порядка 148-155 см. Поэтому для улучшения породы были взяты английские чистокровные скакуны, которые впоследствии составили основу коневодства.

Впрочем, это не единственное высказывание известных людей о Темпельхютере:

Фон Шпонек: "Жеребец длинных линий, но при этом очень благородный и сухой. Очень выразительный, глубокий, прочно стоящий на земле, с правильными, просторными движениями".

Густав Рау: "Тип современной тяжёлой полукровной лошади, с показательной механикой, короткой пятью и плюсной. Большие скакательные суставы, много холки".

Как бы ни характеризовали прекрасного представителя тракенов, сегодня в Музее коневодства при Тимирязевской академии ему стоит памятник, скульптором которого является Рейнхольд Кюберт. Статую вывезли в Москву с территории Тракенена в 1945 году, как военный трофей, а на территории конезавода, уже намного позднее, в 2013 году, установили новую, которую отлили на собранные благотворительные средства.

В настоящее время лошади тракененской породы – самые успешные спортивные кони в мире. На старте в забеге их можно вычислить по особой выправке, внешней красоте, грациозности и клейму в виде рогов лося с семью ответвлениями – признак породистости и чистоты крови. Особенно много тракенов становятся чемпионами в троеборье и выездке. Сегодня они занимают достойное место на пьедестале почёта среди спортивной славы, и обретают всё больше и больше приверженцев своей породы. Почитатели породы со всего мира приезжают на «Международную тракененскую ярмарку жеребцов» в Ноймюнстере и «Международный тракененский турнир», чтобы насладиться  этим прекрасным и грациозным животным.

Баронесса Ирэн фон Губин

*Публикация статьи посвящена 290-летию Тракененской породы

Родовые гнёзда прусской аристократии 

Исконная территория Пруссии, впоследствии ставшая основой одного из мощнейших государств Европы - Королевства Пруссия, и, позже, провинцией Германской Империи «Восточная Пруссия» - в первую очередь аграрная земля, богатая сельскохозяйственными угодьями, лесами и водоёмами. Коренное прусское (балтское) население - потомки двенадцати прусских племён, исстари занимались сельским хозяйством, бортничеством, охотой и рыбной ловлей. Профессиональными рыбаками были и курсиниеки (курши), населявшие северное побережье Замландского (Самбийского) полуострова и Kurische Nehrung (Куршскую косу). Восточную Пруссию называли «житницей Германии». Даже в промышленно развитую эпоху конца 1930-х гг. доля работоспособного населения провинции, занятого в сельском хозяйстве, составляло 55% против 21%, занятого в промышленности. Для сравнения, в остальной Германии эти цифры составляли 29% и 41% соответственно. Подобная ориентация экономики на аграрную отрасль не могла не сказаться на образе жизни и роде занятий исторической элиты Пруссии - потомственного дворянства. Свои поместья представители прусской знати использовали не только как родовые гнёзда, но часто и как источник дохода. 

Замечательным примером сказанному может служить имение баронского рода фон Мак, именующаяся Althoff-Ragnit (Альтхоф-Рагнит). Усадебный комплекс близ города Рагнит (нынешний Неман) был построен в 1860 году. Помимо того, что роскошный особняк был местом собраний восточно-прусского дворянства, пышных приёмов и проведения балов, сама усадьба славилась семейным бизнесом представителей династии. Бароны фон Мак занимались разведением прекрасных скакунов местной тракененской породы, и владели на территории провинции конезаводами, численность лошадей в которых составляла порядка полутора тысяч голов. Украшением усадьбы являлся уникальный дендрарий с богатой коллекцией мировой флоры. За создание этого парка благодарные жители Рагнита даже установили в своё время памятник семье фон Мак, однако, не сохранившийся. К сожалению, в 2014 году остатки Альтхоф-Рагнит сильно пострадали от пожара, и главное здание оказалось в руинированном состоянии. В 2019 году некогда цветущее дворянское гнездо вновь подверглось воздействию огня, превратившего в пепелище и то, что осталось.

Усадьба Lugowen (Луговен) также иллюстрирует тезис о том, что аристократия Пруссии преимущественно поддерживала ориентацию на сельскохозяйственное производство. Господский дом, возведённый в 1895 году, до сих пор производит впечатление созерцания прекрасного образца усадебного зодчества, несмотря на своё аварийное состояние. Во времена же своего расцвета особняк был украшен галереей фамильных портретов хозяев поместья, и резной винтовой лестницей 1640 года, выполненной в стиле кёнигсбергского барокко. Луговен (ныне посёлок Чайковское Правдинского района) принадлежал графскому роду фон Бюлов, владевшему обширными аграрными угодьями в Восточной Пруссии. Как и бароны фон Мак, представители данной знатной фамилии занимались коневодством. Помимо Луговена, фон Бюловым принадлежал и Grünhoff (Грюнхоф) - замок в современном посёлке Рощино Зеленоградского района. Это удивительной красоты имение было пожаловано фельдмаршалу графу Фридриху Вильгельму фон Бюлов-Денневиц, герою войны с Наполеоном. К замку примыкал парк с тремя прудами, частично сохранившийся и поныне, и сельскохозяйственные поля. Примечательно, что Грюнхоф был не приобретён графом, а именно получен им в качестве награды за особые заслуги перед государством.

А вот Schloss Friedrichstein (дворец Фридрихштайн), принадлежавший графскому роду фон Дёнхоф, отнюдь не был похож на родовое гнездо помещика, чьи доходы базируются преимущественно на продаже сельскохозяйственной продукции. Замковый комплекс включал в себя множество зданий различного назначения, в том числе, кроме обычных для всех особняков флигелей для слуг и других хозяйственных помещений, также музей и гостиницу для путешественников, а великолепный парк украшали искусственно созданные водопады, гроты и огромные кадки с южными растениями. Население Фридрихштайна составляло более 500 человек, что красноречиво свидетельствует о его гигантских размерах. Хозяева замка в разные годы занимали видные государственные посты в Пруссии, преимущественно на военной или дипломатической службе: в частности, Александр фон Дёнхоф, живший в 1683 - 1742 гг., имел генеральское звание и состоял при дворе короля Фридриха-Вильгельма I; Август Генрих Герман фон Дёнхоф (1797—1874), как и его сын Август Генрих Герман фон Дёнхоф-Фридрихштайн (1797—1874) - дипломат. Одна из представительниц рода, София фон Дёнхоф (1768—1834), была морганатической супругой короля Пруссии Фридриха Вильгельма II.

Династии военных принадлежал и гораздо более скромный усадебный дом Fuchsberg (Фухсберг, ныне п. Холмогоровка Зеленоградского района). Владельцами имения являлись бароны фон Виттих. Один из представителей этой знатной прусской фамилии был генерал-полковник Адольф Ганс Генрих фон Виттих, ветеран Франко-прусской и Австро-прусско-итальянской войн. Его отец Вильгельм фон Виттих, также состоял на службе в ранге королевского военного судьи.

В контексте сказанного заслуживает внимания дворянская усадьба Sauckenhof (Заукенхоф, п. Лужки Озёрского района), до 1938 года Тарпучен. Усадебный дом был построен в 1848 году в неоклассическом стиле, а позже, в XX веке, перестроен в стиле необарокко. Заукенхоф принадлежал роду фон Заукен, также посвятившему себя служению Пруссии. Карл Эрнст Август фон Заукен, живший в XIX веке - юрист, депутат округа Гердауэн, а позже - член Прусской палаты депутатов и депутат Рейхстага Северогерманского союза. Курт фон Заукен, тоже юрист, после создания Германской империи был назначен земельным директором провинции Восточная Пруссия. Хозяин имения, давший ему новое имя, генерал танковых войск Дитрих фон Заукен, стал одним из 27 человек, удостоенных Рыцарского Креста с Дубовыми Листьями, Мечами и Бриллиантами.

Из проанализированных в данной статье исторических материалов можно сделать вывод о том, что дворянские усадьбы представителей прусской знати в значительной мере отражали род занятий своих хозяев. Семьи, представители которых преимущественно вели образ жизни помещиков, занимаясь производством и поставками сельскохозяйственной продукции, имели гораздо более скромные владения, по сравнению с династиями потомственных военных или гражданских государственных деятелей. Из среды помещиков особо выделяются конезаводчики, находившиеся в большом почёте в Пруссии и затем в Германской империи, поскольку выведение и выращивание лошадей имело стратегическое значение для страны, в связи с потребностями кавалерийских частей в лошадях с хорошими рабочими качествами. Стоит отметить, что многие прусские аристократы отличались тягой к экзотической флоре, и всеми силами старались разбивать в своих владениях парки и дендрологические сады с редкими растениями. Кроме того, все они испытывали потребность в разного рода искусствах, в частности, в скульптуре и живописи. Рода, чьи отпрыски служили государству на официальных постах, нередко получали имения в награду за выдающиеся заслуги в военном деле или на ином полезном Пруссии поприще, и затем также продолжали на пожалованной им земле аграрную деятельность, в результате сформировавшую экономическую направленность всего восточно-прусского хозяйства уже в предвоенные годы. 

Герцог Сергей фон дер Вольф

Правила титулования и иерархия дворянских титулов

Европейские монархи давали титулы своим особо отличившимся приближённым, и эти титулы сохранились и употребляются и поныне, даже если монархии прекратили своё существование.

Правила этикета и в наши дни требуют правильного обращения к лицам, носящим тот или иной титул, а потому весьма важно разобраться в их иерархии и правилах титулования.

Континентальная Европа.

В континентальной Европе признаны титулы принца, герцога, князя, маркиза, графа, виконта и барона. Они обычно передаются всем наследникам первого обладателя титула по мужской линии. Рыцарский титул, часто с почётными знаками отличия, присваивается за особые заслуги. Этот титул, как правило, не наследуется.

В республиках, прежде бывших монархиями, дворянские титулы больше не присваиваются, но уважение к прежним титулам сохраняется, и их носителям в порядке вежливости оказывается предпочтение. Во Франции существуют некоторые особенности. Например, титул принца, кроме членов королевской семьи, считается иностранным, и французские герцоги считают себя выше всех иностранных принцев, которые не являются суверенами или принцами по крови. По традиции, существующей во Франции, к герцогу и герцогине следует обращаться "Господин герцог" и "Госпожа герцогиня" (Monseigneur le Duc, Madame la Duchesse), тогда как другие титулы упоминаются только при представлении. В разговорной речи французский предлог де (de), указывающий на принадлежность к дворянскому званию, не употребляется вместе с именем, кроме тех случаев, когда имя состоит из одного слова или произносится как односложное, например "де Голль". Семейный титул наследуется старшим сыном. Остальные сыновья носят титул, следующий по рангу за титулом отца.

Принятые формы обращения к носителям дворянских титулов континентальной Европы:

Принцы — Ваше высочество (член правящей семьи), Ваша Светлость (принцы - не члены правящей семьи);

Герцоги — Ваша Светлость, герцог/герцогиня;

Князья — Ваша Светлость (светлейшие князья), Ваше Сиятельство («сиятельные» князья), князь/княгиня (при обращении к княжеским дочерям - княжна);

Графы — Ваше Сиятельство, граф/графиня;

Виконты — Ваша Милость, виконт/виконтесса;

Бароны — Ваша Милость, барон/баронесса;

Рыцари, представители нетитулованных родов — Господин/Госпожа.

Великобритания.

Высшая знать Соединенного Королевства делится на пять категорий: герцоги, маркизы, графы, виконты и бароны. Обладатели этих титулов, которые являются наследственными и передаются по мужской линии, образуют высшую знать. Звание пожизненного пэра (лорда), которое возникло после Акта о пожизненном пэрстве от 1958 года, не наследуется. К высшей знати принадлежат также и женщины - пэры по праву, к которым следует обращаться (если они относятся к низшей

категории) "Баронесса", но не "Леди". Все пэры, за исключением отдельных шотландских и ирландских пэров, и женщины - пэры по праву наследования, являются членами палаты лордов.

К высшей знати примыкают, но не принадлежат бароны, титул которых наследуется, и рыцари, титул которых не наследуется. В отличие от обычаев континентальной Европы, дворянские титулы в Великобритании наследуются только главой семьи. Старший сын и в некоторых случаях старший сын старшего сына могут титуловаться не по праву, а исходя из правил вежливости, остальные члены семьи носят фамильное имя.

При титуловании из вежливости старшие сыновья герцогов, маркизов и графов могут носить второй титул отца по праву вежливости. Этот вежливый титул на один или несколько рангов ниже титула отца, и, если сын носит титул маркиза или графа, то у его сына тоже будет титул

по праву вежливости. Например, старший сын герцога Ричмондского имеет вежливый титул графа Марченского, а уже старший сын сына будет титуловаться лордом Сеттригтоном. Остальные члены семьи носят фамилию Гордон-Леннокс.

Младшие сыновья герцогов и маркизов имеют титул лорда, который ставится перед их именем и фамилией, а младшие сыновья графов и все сыновья виконтов и баронов имеют титул "Достопочтенный" (Honourable), обычно сокращённо употребляющийся в письменной форме как "The Hon". Джон Смит в устной речи будет именоваться как "Г-н Джон Смит". Дочери герцогов, маркизов и графов носят титул "Леди" (по официальным поводам, например при написании адреса на конверте, по-английски всегда должен употребляться определённый артикль - The), а дочери виконтов и баронов титулуются "Достопочтенная". Эти титулы употребляются перед именем и фамилией, например: "Леди Мэри Смит" или "Достопочтенная Джейн Джонс". Следует заметить, что в повседневной жизни только герцоги и герцогини всегда называются полным титулом. Герцог представляется как герцог такой-то, в разговоре к нему следует обращаться "Герцог", к его жене - "Герцогиня".

Маркизы, графы и виконты, с другой стороны, титулуются только в официальных случаях. Например, в адресах на конверте, когда объявляется об их приходе в гостиной, на пригласительных карточках, указывающих место за столом. В других случаях к ним обращаются словом "Лорд" и "Леди". В отношении баронов и баронесс тоже используют обращение "Лорд" и "Леди", но не в документах официального характера. Имя собственное пэра никогда не употребляется в титуле, например лорд N (которого друзья зовут Джон), но лорд Джон N означает, что он младший сын герцога или маркиза. Пэр подписывается своим титулом, женщина-пэр употребляет перед своим титулом имя собственное, например лорд и леди N соответственно распишутся как N и "Шарлотта N".

Хотя титул баронета и передаётся по наследству, баронеты не принадлежат к высшей знати. Баронет употребляет титул "Сэр" перед именем и сокращённую форму от слова "баронет" после имени. Полный титул употребляется в переписке, например "Сэр Джон Браун, бт.", но в обществе он представляется как "Сэр Джон Браун". Эта же форма употребляется и на его визитных карточках. Его жена известна под именем "Леди Браун", форма обращения к ней та же. (В данном случае при написании титула по-английски нельзя перед словом "Леди" употреблять определенный артикль "The", поскольку это означало бы, что она жена лорда.)

Почётный титул рыцаря не наследуется. Он может даваться вместе с орденом за храбрость первой или второй степени или без награждения. Во всех случаях носящий этот титул употребляет перед своим именем титул "Сэр". Но если рыцарь награжден орденом, он добавляет после своего имени сокращённое наименование ордена. Таким образом, г-н Джон Браун, получив просто титул рыцаря, именуется "Сэр Джон Браун"; но если он к тому же получил орден Британской империи первой или второй степени, он именуется "Сэр Джон Браун, О.Б.И." или "Сэр Джон Браун, К.Б.И.".

В переписке должен употребляться полный титул рыцаря, но в обществе он представляется и указывает своё имя на визитных карточках как "Сэр Джон Браун", его жена во всех случаях именуется "Леди Браун" (без определенного артикля).

Принятые формы обращения к носителям тех или иных титулов в Британии:

Принцы — Ваше высочество (член правящей семьи), Ваша Светлость (принцы - не члены правящей семьи);

Герцоги — Ваша Светлость, герцог/герцогиня;

Маркизы — Милорд/Миледи, маркиз/маркиза (упомянуть в разговоре — лорд/леди);

Старшие сыновья герцогов;

Дочери герцогов;

Графы — Милорд/Миледи, Ваше Сиятельство (упомянуть в разговоре — лорд/леди);

Старшие сыновья маркизов;

Дочери маркизов;

Младшие сыновья герцогов;

Виконты — Милорд/Миледи, Ваша Милость (упомянуть в разговоре — лорд/леди);

Старшие сыновья графов;

Младшие сыновья маркизов;

Бароны — Милорд/Миледи, Ваша Милость (упомянуть в разговоре — лорд/леди);

Старшие сыновья виконтов;

Младшие сыновья графов;

Старшие сыновья баронов;

Младшие сыновья виконтов;

Младшие сыновья баронов;

Баронеты — Сэр;

Старшие сыновья младших сыновей пэров;

Старшие сыновья баронетов;

Младшие сыновья баронетов.

Старший сын обладателя титула является его прямым наследником.

Старший сын герцога, маркиза или графа получает "титул учтивости" — старший из списка титулов, принадлежащих отцу (обычно дорога к титулу проходила через несколько более низких титулов, которые и дальше "оставались в семье"). Обычно это следующий по старшинству титул (например, наследник герцога — маркиз), но не обязательно. В общей иерархии место сыновей владельца титула определялось титулом их отца, а не их "титулом учтивости".

Старший сын герцога, маркиза, графа или виконта идёт сразу же за обладателем титула, следующего по старшинству после титула его отца.

Так, наследник герцога всегда стоит сразу за маркизом, даже если его "титул учтивости" всего лишь граф. Младшие сыновья герцогов и маркизов — лорды. 

По материалам: https://vk.com/edle_jungfrauen

История Лютеранства в Пруссии

История Лютеранства в Пруссии ведёт свой отсчёт с 1525 года. В то время Великий Магистр Тевтонского ордена маркграф Альбрехт Бранденбург-Ансбахский из династии Гогенцоллернов (1490—1568 гг.), которого нюрнбергский богослов Андреас Озиандер (Хоземанн) ранее познакомил с самим отцом Реформации Мартином Лютером, проникся идеей спасения через веру и решил упразднить орден, уже давно изживший себя, и из монашеской рыцарской организации превратившийся в закрытый аристократический клуб в сочетании с устаревшим феодальным административным аппаратом. Вместе с роспуском ордена были секуляризованы все его владения, которые теперь стали именоваться Герцогством Пруссия. 8 апреля 1525 года Альбрехт подписал в Кракове мирный договор с Польским королевством, а 10 апреля 1525 года принёс вассальную присягу королю Польши как герцог Пруссии (1525—1568 гг.). После этого он выехал в Прусскую столицу Кёнигсберг, и там 6 июля 1525 года одним из первых немецких князей объявил себя сторонником Реформации Лютера. Герцогство Пруссия стало лютеранским по вероисповеданию, оставшись в истории как первое в мире протестантское государство. Вместе с Альбрехтом принял Лютеранство и Замландский епископ Георг фон Поленц, выходец из знатного майсенского рода, ставший первым в истории католическим епископом, перешедшим на сторону Реформации. Правда, фон Поленц публично объявил о своём принятии евангелического учения несколько раньше, на Рождество 1523 года. Произошло это в Кафедральном соборе Кёнигсберга.  

В 1525 году, сразу после Реформации, фон Поленц обвенчался с Катариной Трухсесс фон Ветцхаузен, вместе с молодой женой покинул старую  резиденцию Замландских епископов – замок Фишхаузен, и переселился в замок Нойхаузен. Осенью того же года они переехали в пожалованную ему герцогом Альбрехтом крепость Бальга. После года совместной жизни Катарина умерла. В  1527 году фон Поленц женился во второй раз, на Анне Фрайин фон Хайдек, сестре своего друга. Деятельность этого человека не ограничивается чисто духовными делами поэтапного проведения Реформации на прусской земле. Епископ фон Поленц принимал участие в работе над церковным и земельным законодательством, а после основания университета “Альбертина” стал её первым консерватором.

Именно в диоцезе Поленца – на Замландском (или, по-другому, Самбийском) полуострове, был сделан знаменитый перевод Малого Катехизиса Мартина Лютера на язык местных коренных жителей – прусского племени самбов. Эта работа была проделана пастором кирхи селения Побетен Абелем Виллем, который привлёк себе в помощь церковного переводчика из местных жителей, крестьянина Пауля Мегота. До настоящего времени три перевода Катехизиса, подготовленные Виллем и Меготом, являются практически самыми объёмными памятниками прусского языка, интерес к которому возник у исследователей балтской лингвистики в ХХ веке. Правда, современными исследователями, в значительной степени реконструировавшими самбийский диалект прусского языка, признаётся наличие множества ошибок, допущенных переводчиками. А нынешние потомки коренного населения Самбии весьма низко оценивают не только качество перевода, но и сами по себе попытки проповеди пруссам XVI века подобным способом, отмечая их абсурдность. Сознание и мировоззрение местных жителей значительно отличалось от немецкого, и совершенно не адаптированный механический перевод христианских истин, которые давно утвердившимся в Христианстве немцам казались сами собой разумеющимися, не могли восприниматься таковыми в прусской среде. Поэтому можно очень и очень сильно сомневаться в реальном практическом успехе попыток Вилля обратить в Лютеранство пруссов, однако само по себе это событие достаточно знаково в истории Лютеранской церкви, поскольку официально считается, что протестанты начали участвовать в миссионерском движении лишь с середины XIX века. До этого момента прерогатива миссионерства принадлежала исключительно католикам. Перевод же лютеранской вероучебной книги на национальный язык народа, в большинстве своём (за исключением аристократических кругов) придерживавшегося традиционных языческих верований и натурфилософского мировоззрения, является ничем иным, как актом миссионерства. Наиболее полный перевод (известный как «Третий Катехизис») вышел 4 марта 1561 года в Кёнигсберге. На настоящий момент существует также прусский перевод нескольких лютеранских хоралов, в том числе самой знаменитой рождественской песни «Stille Nacht, heilige Nacht». Вообще, в истории нашей древней земли удивительным образом переплетаются прусские, немецкие и литовские традиции и культуры. С установлением Лютеранства эти связи стали сильнее, поскольку единое вероисповедание обычно как-то сплачивает людей различных этносов. Хотя, конечно, между пруссами и немцами часто оставалось недопонимание, особенно в сельских районах, где ещё много веков существовало двоеверие. Параллельно уживались вместе христианские нормы и традиционные верования и обряды коренного населения. Хотя наряду с немцами и этнические пруссы, и литовцы, не только были прихожанами лютеранских храмов, но даже служили пасторами приходов в тех местах, где они родились и выросли.

Замечательным примером лютеранского пастора-литовца является известный поэт 18 века Кристионас Донелайтис, родившийся в небольшой деревне Лаздинеляй неподалёку от городка Гумбиннен, расположенного на территории бывшей прусской земли Надровия. Выходец из простой крестьянской семьи, Донелайтис был всесторонне образованным человеком, посвятившим свою жизнь служению Богу и людям. Своим трудом он отстроил новую кирху в деревне Толькминкен, где впоследствии и служил. Его вклад в литературу трудно переоценить, ведь этот поэт стал едва ли не первым литовцем-литератором, снискавшим мировую известность. Его поэма «Времена года» переведена на польский, латышский, английский, венгерский, грузинский, русский, белорусский и многие другие языки, и даже на синтетический язык «эсперанто».

Вообще, необходимо сказать о том, что прусские лютеране внесли весьма весомый вклад в поэтическое искусство. До сих пор весь германоязычный мир знает некогда популярную песенку «Anke van Tharaw» («Annchen von Tharau»). Своим рождением эта песня обязана восточно-прусскому поэту Симону Даху и музыканту Генриху Альберту, написавшим для неё стихи и музыку. «Анхен из Тарау» стала свадебным подарком другу авторов песни, пастору Иоганну Портациусу, и его невесте Анне Неандер, дочери пастора из селения Тарау Мартина Неандера. Говорят, что Симон Дах сам был тайно влюблён в Анну. Первоначально текст написан им на нижнесаксонском наречии, имевшем распространение в Кёнигсберге, а позже был переложен на литературный немецкий язык и принял тот вид, в котором широко известен и сейчас. Почти 400 лет немцы поют эту песенку, а туристы из Германии считают своим долгом посетить руины кирхи Святой Екатерины в Тарау.

Имеет Восточная Пруссия и непосредственное отношение к самому Мартину Лютеру, а вернее, к его семье. Как известно, 13 июня 1525 года Мартин Лютер венчался с бывшей монахиней Катариной фон Бора, бежавшей из монастыря под влиянием учения Лютера. От этого брака родилось шестеро детей, в том числе и младшая дочь Маргарета, которая 5 августа 1555 года вышла замуж за Георга фон Кунхайм, внука Даниэля фон Кунхайм, служившего верой и правдой Тевтонскому ордену. Кунхайм-младший, владелец имения Мюльхаузен в Пруссии, познакомился с Маргаретой в доме Филиппа Меланхтона, возглавившего реформаторское движение после кончины Лютера. Георг в то время учился в Виттенбергском университете. Позже молодые супруги уехали в родовое поместье семьи фон Кунхайм, пожалованное ей за орденскую службу. Маргарета дожила до 36 лет, из которых 15 провела в счастливом браке, и родила Георгу фон Кунхайм девять детей. Шестеро из них умерли в юном возрасте. Дочь Лютера похоронили в церкви Мюльхаузена. Немецкие справочники утверждают, что потомки Маргареты Лютер продолжали здравствовать в Пруссии вплоть до Второй Мировой войны. В послевоенное время церковь использовали в качестве зернохранилища, что и способствовало её относительной сохранности. Потом в храме устроили свинарник, в прямом смысле этого слова. Лишь недавно его передали лютеранской общине.

В Пруссию после Реформации стали съезжаться лютеране из разных германских земель, где в соответствии с новым принципом «чья земля – того и вера», сохранилось католическое вероисповедание. Беженцы прибывали в эти места долго, на протяжении нескольких столетий. Так, в 1732 году в восточной части Пруссии, на территории бывшей земли Надровии, поселились переселенцы из Зальцбурга, изгнанные католическим епископом из мест своего исторического жительства, и приглашённые прусским королём для заселения опустевших после эпидемии чумы городов и деревень. Трудолюбивые и предприимчивые зальцбуржцы помогли поднять экономику Пруссии, и принесли своей новой Родине большую пользу.

Ехали в Пруссию не только простые крестьяне и ремесленники. Эта земля сразу после Реформации стала образцом свободного государства, в котором принимали людей совершенно разных прогрессивных взглядов, что было невиданным делом в тогдашней Европе, которая только начала освобождаться от средневековых католических запретов и страха перед инквизицией. Пруссия стала местом сосредоточения лучших умов того времени, многие из которых исповедовали Лютеранство. Одним из таких учёных является Иоганн Грауманн, более известный в своё время как Иоганн Полиандер, бывший ректор школы Святого Фомы в Лейпциге.  Он родился в городе Нойштадт-на-Айше, во Франконии, однако впоследствии жил и работал до конца жизни именно в Кёнигсберге. Это был человек чрезвычайно обширных интересов и знаний. Теолог, педагог, гуманист, реформатор, автор нескольких церковных гимнов – кроме всего этого, он был ещё и лютеранским пастором. Тексты некоторых его хоралов позже использовал для своих сочинений Иоганн Себастьян Бах. Интересовался он и обычаями коренных жителей Пруссии: например, в своём письме к Каспару Бернеру Полиандер описал нравы прусского племени судовов.

Отметим, что Пруссия и, в частности, Кёнигсберг, не перестали быть одним из ведущих центров европейской мысли даже после того, как наступил век просвещения, и католики больше не оказывали решающего влияния на мнения учёных. Уже давно не горели костры на городских площадях, и любой образованный человек имел право свободно публиковать свои труды, не боясь при этом лишиться жизни. Казалось бы, появление новых крупных университетов в европейских столицах должно было способствовать снижению количества и концентрации выдающихся деятелей науки в столице Пруссии. Однако мысли и идеи продолжали рождаться в умах как уроженцев этой земли, так и тех, кто приезжал в Кёнигсберг для получения образования в знаменитой Альбертине, а затем оставался работать в ней преподавателем, или занимал другой ответственный пост. В частности, замечательным примером здесь может послужить Иоганн Карл Леопольд Гёц, изучавший теологию в Кёнигсбергском университете, а впоследствии продолживший обучение в Рейнском университете. С 1858 года он служил пастором в Альбрехтсдорфе, а в 1860-1874 годах – в Долльштедте. С 1874 года на протяжении почти 30 лет Гёц руководил диаконическим учреждением «Diakonissen-Mutterhaus und Krankenhaus der Barmherzigkeit» в Кёнигсберге, а также был председателем Прусского общества по печатанию и распространению Библии.    

Видные художники Пруссии вдохновлялись Лютеранской Церковью на создание бессмертных полотен. Одним их таких художников был Франц Генрих Луис Коринт, более известный как Ловис Коринт, родившийся 21 июля 1858 года в прусском городе Тапиау в семье владельцев кожевенной мастерской и крупного фермерского хозяйства. Впоследствии он получил звание почётного доктора Альбертины и стал почётным членом Баварской академии художеств. В 1910 году Коринт написал и передал в дар церковному приходу родного города знаменитый триптих «Голгофа». В годы Первой Мировой войны при обстреле города русской артиллерией картину спас от уничтожения пастор Вильгельм Райнхольд Китлаус. Этот служитель надолго остался в памяти жителей Тапиау благодаря своим подвигам по спасению многих людей от гибели, за которые он был награждён Железным крестом, а впоследствии именем Китлауса назвали прилегающую к кирхе улицу. «Голгофа» стала не единственной картиной Коринта на библейскую и религиозную тематику. Также известны его работы «Снятие с креста», «Ослеплённый Самсон» и «Искушения Святого Антония».

События, имевшие начало в Лютеранской Церкви Пруссии, часто оказывали огромное, а то и решающее влияние на весь лютеранский мир в целом. Таким судьбоносным прецедентом стало принятие в рамках празднования 300-летия Реформации «Прусской унии». Это была попытка прусского короля Фридриха-Вильгельма III примирить лютеран и реформатов, а заодно и положить конец литургической путанице, имевшей место со времени окончания Тридцатилетней войны 1618-1648 годов. В 1816 году богослужения по новому уставу стали совершаться в дворцовой церкви, а с 1822 года и в Берлинском Кафедральном соборе. Литургия в то время в разных приходах отличалась достаточным разнообразием, проявлявшимся не в лучшую сторону, и король на фоне этой проблемы принял решение объединить две господствующие Церкви Пруссии – Лютеранскую и Реформатскую – в единую государственную Церковь. Основа для подобного шага была заложена значительно раньше, ещё в 1733 году, когда король Фридрих-Вильгельм I, реформат по вероисповеданию, запретил лютеранам Пруссии ношение традиционных риз, использование в богослужениях свечей, крестного знамения и латинских хоралов. Именно тогда лютеранские пасторы начали носить чёрный кальвинистский талар, который многие теперь считают чисто лютеранским облачением. На самом же деле этот элемент богослужебного одеяния не только не является лютеранским, но даже и исключительно церковным. Указом прусского короля ношение талара предписывалось также раввинам, судьям и адвокатам.

Талар - облачение лютеранских пасторов

Таким образом, при наличии благоприятных предпосылок, «Уния» попала на благодатную почву, подготовленную предком Фридриха-Вильгельма III, и при поддержке карательных органов, преследовавших несогласных с нововведениями пасторов и прихожан, названных «старолютеранами», дала ожидаемые плоды. Современная Евангелическая Церковь Германии является результатом распространения «Прусской унии» по территории германских государств, и представляет собой объединение Лютеранских и Реформатской Церквей. Пасторы, совершавшие богослужения по старым распорядкам, подлежали наказанию вплоть до тюремного заключения. Репрессии в отношении старолютеран закончились лишь к 1840-м годам, в правление Фридриха-Вильгельма IV, когда не принявших «Унию» верующих не только освободили из заключения, но и разрешили им строить собственные церковные здания, правда без башен и колоколов. Однако к этому моменту значительная часть старолютеран успела эмигрировать из Пруссии в Северную Америку, Бразилию и Австралию, где ими были образованы собственные Церкви. Например, Лютеранская Церковь «Миссури-Синод» ведёт своё начало именно от прусских старолютеран. Их единоверцы, оставшиеся на родине, позже образовали свои независимые синоды, объединившиеся в Независимую Евангелическо-Лютеранскую Церковь (SELK), которая до сих пор, как и Миссури-Синод, придерживается консервативных позиций. Принятие «Прусской унии» оказало большое влияние не только на непосредственных подданных Фридриха-Вильгельма III, но и на Лютеранские Церкви других стран, находящиеся под значительным германским влиянием и, в частности, на Лютеранскую Церковь в Российской Империи. Таким образом, современное Лютеранство существует в двух основных традициях – «старолютеранской» и «унийской», а также в виде разрозненных пиетистских общин, которые также имеют истоки в прусской истории, основанные всё на тех же последствиях Тридцатилетней войны, в результате которой многие приходы лишились церковных зданий и богослужебных книг, а значит и единого порядка проведения богослужений. При достаточной «свободе для творчества» уцелевшие пасторы начали додумывать ранее имевшиеся, но утерянные элементы литургии, а прихожане за отсутствием кирх стали собираться для молитвы и отправления Таинств в частных домах. Со временем некоторые верующие привыкли к такому положению, а позже эта привычка трансформировалась в совершенное отвержение необходимости посещения церкви. Пиетизм как реакция на неблагоприятные для полноценной жизни верующих условия появлялся в истории Лютеранства не однажды. Например, это явление, зародившееся в Пруссии, ожило во времена гонений на немцев и финнов в СССР, когда были расстреляны или сосланы в лагеря все пасторы, а их прихожане оказались выселены в отдалённые местности Казахстана и Сибири. Так называемые «братские общины» существуют в разных областях современной России до сих пор.

Подводя итоги, можно сделать вывод о том, что Лютеранская Церковь нашей древней земли, ставшей некогда первым лютеранским государством в мире, оказала влияние на историю и культуру не только местных жителей, но и на мировое Лютеранство в целом, а достижения прусских лютеранских пасторов и рядовых верующих стали весомым вкладом в общеевропейскую историю, науку и культуру.

Герцог Сергей фон дер Вольф

Немного о бальном этикете

Столь торжественные мероприятия, как балы, безусловно, являются прекраснейшим наследием прошлого, которое и сегодня бережно сохраняется, а традиции, связанные с ним, чтятся и свято соблюдаются поклонниками. Современный бал можно назвать красивой и элегантной альтернативой дискотекам. Бал - это всегда необыкновенный праздник. Оказываясь на нём, будто окунаешься с головой в блистательное прошлое: вспоминаются петровские ассамблеи, приёмы при императорском дворе в Вене или Берлине…

Существует три основные категории балов, проводимых в наше время. Первая категория - это балы исторические, проводимые с целью реконструкции жизни и неповторимой атмосферы определённой эпохи, например, начала XIX века. На мероприятиях такого рода участники одеты в костюмы воссоздаваемой эпохи. Ко второй категории можно отнести общественные балы, среди которых семейные, праздничные (например, рождественские, посвящённые какой-либо знаменательной дате и тому подобное), статусные (балы для определенной социальной группы людей, например студенческие или школьные), благотворительные, тематические (к примеру, «Осенний бал»), а также детские балы. Третья категория объединяет ролевые балы, проводимые по мотивам сюжета какого-то произведения: гости на таких мероприятиях предстают в роли литературных или киногероев.

Помимо этого, различают открытые и закрытые балы. Чтобы попасть на первые, нужно лишь купить билет, тогда как для участия во вторых необходимо получить именное приглашение.

Подготовка бала занимает далеко не один день. Организаторы рассчитывают количество гостей, разрабатывают танцевальную программа, украшают бальную залу. Если это необходимо, для приглашённых заранее проводят занятия по обучению танцам.

В приглашении непременно содержится указание на дресс-код, который устанавливается исходя из категории бала. Общепринятым бальным дресс-кодом является white tie. Для мужчин он включает чёрную фрачную пару и белый жилет. Непременными атрибутами являются белый галстук-бабочка, чёрные туфли и белые перчатки. White tie для дам - это прекрасные бальные платья в пол из струящейся ткани любого цвета. Белые оттенки платьев предпочтительнее для юных особ, особенно посещающих бал впервые. Обязательными аксессуарами являются длинные перчатки, как правило, выше локтя, туфли на каблучке с закрытым носом, чулки. Украшения необходимо выбирать исключительно из драгоценных металлов и с натуральными камнями, лучше, если это будут бриллианты. Бижутерия недопустима. Непременными бальными атрибутами дам прошлого также являлись веера и книжечки с перечнем танцев и записываемыми напротив их наименований фамилиями кавалеров. В целом, современный бальный этикет практически полностью повторяет правила XIX века, с единственным уточнением, заключающимся в отключении мобильного телефона.

Если описать правила поведения кратко, они таковы. Для кавалеров допустимо пожимать руку только хорошо знакомым людям, дамам же и малознакомым лицам положено кланяться. Дамы должны дарить поклон всем. Совершайте приветствия, не поворачиваясь спиной к залу. Разговаривать громко не допускается. Перед началом танцевальной программы мужчины могут собираться небольшими группами, а дамы - занимать расположенные вдоль стен скамьи. Программу бала ведёт распорядитель. Его указания не принято оспаривать, и они подлежат выполнению всеми гостями. В обязанности распорядителя входит наблюдение за регламентом бала, а также контроль танцевальной активности гостей бала. В рамках этих полномочий он, например, может попросить пригласить на танец никем не приглашённую даму кого-то из кавалеров.

Ангажировать на танец может только кавалер. При этом он должен поклониться и задать даме вопрос: «Вы разрешите пригласить Вас на танец?». В случае положительного ответа она наклоняет головку, и может произнести, например: «С превеликим удовольствием», или любую другую одобрительную фразу. Отказ допускается, если данный танец уже обещан другому, дама желает отдохнуть, ранее танцевала с этим кавалером трижды, или в том случае, если кавалер снял перчатки. Первый танец мужчина танцует с той дамой, с которой пришёл на бал. На последующие танцы он может ангажировать один раз любую девушку, два раза – знакомую, три – подругу, на большее количество танцев – только невесту или супругу.

Ангажируя на танец, кавалер подаёт даме правую руку. В ответ дама вкладывает в неё пальчики левой руки, и после этого пара может занять место среди танцоров. На поклон кавалера дама должна ответить реверансом. Во время танца партнёрам полагается смотреть друг на друга, соблюдая среднюю дистанцию, то есть не прижимаясь, но и не слишком отдаляясь. Дама должна находиться по левую руку от партнёра. Во время танца не принято вести разговоры на серьёзные темы, допустимы лишь комплименты и лёгкие светские беседы. Каждая пара должна выдерживать расстояние от других пар не менее метра. Когда места не хватает, параллельно первой линии танцующих пар образуется вторая. Кавалер после танца непременно должен поблагодарить даму и проводить в указанное ею место. После этого он еще раз благодарит её поклоном.

В прежние времена не принято было присутствовать на балу в мрачном виде, не танцевать или танцевать с одним партнёром. Существовало правило, согласно которому кавалер, ангажировавший даму на танец более трёх раз, был обязан повести себя как благородный человек, женившись на ней. Танцы с замужней дамой более трёх раз портили её репутацию навсегда.

Современный бал - это не просто рядовое развлечение, а подлинный праздник, торжественный и благородный. Особый этикет и традиции создают удивительную, ни с чем не сравнимую атмосферу.

В конце концов, это уникальная возможность установления полезных связей, заведения новых знакомств, и просто погружения в мир танцев и замечательной музыки!

Герцогиня Марина фон дер Вольф

Анатомия произвола: пропст срывает Венчание, чтобы пополнить церковную кассу 

Казалось бы, от кого лютеранам стоит ожидать притеснений? Менее всего от людей, которые сами называют себя "лютеранами". Однако, некоторые "деятели" опровергли казавшееся очевидным утверждение. И действуют эти люди, самим своим существованием позорящие Евангелическо-Лютеранское вероисповедание и всю Христианскую Церковь в целом, не где-нибудь, а в самом сердце Прусской земли, некогда ставшей первым в мире Протестантским (Лютеранским) государством!

О беспределе в так называемом "Калининградском пропстве" я был наслышан давно, но никак не предполагал, что наглость и циничность тамошних «деятелей» зашла настолько далеко. Естественно, никогда не стоит верить всему, что говорят люди, ведь известно, что у религиозной организации, равно как и у любой другой, могут быть и есть недоброжелатели. Так я и рассуждал, когда решил просить "пропста" Игоря Ронге о совершении Венчания. Здесь и далее наименования должностей работников (назвать их служителями у нормального христианина не повернётся язык) секты Брауэра-Бричкина взяты в кавычки, поскольку "пасторами", "пропстами" и "епископами" они называют себя сами, ни на грамм не соответствуя столь высоким чинам.

Решив согласовать такой важный для меня и моей невесты обряд, как Венчание, заранее, мы приехали в штаб-квартиру вышеупомянутого «деятеля» на проспект Мира, 101, за месяц до предполагаемой даты свадьбы. На месте не оказалось никого, кроме бухгалтера, которая поведала нам, что "пропст" находится в отпуске, что само по себе показалось странным: служение тем и отличается от работы, что происходит без выходных и отпусков. Но понять "пропста" было можно, человек всё-таки. Не понятно другое: почему, уходя в отпуск, он не оставил кого-то из "пасторов" исполнять свои обязанности. Но причина тому вскоре выяснилась, и оказалась до боли простой. Дело в том, что в пропстве, кроме самого «верховного», есть всего один "пастор", и тот в юбке - некая Елена Курмышова. Не будем здесь говорить, что религиозная организация, в которой служат женщины-"пасторы", не является христианской деноминацией хотя бы в силу данного факта - это тема для отдельного исследования... Числится также "проповедник" Кивенко, по совместительству председатель церковного совета калининградской общины. Но и их в тот день не оказалось на месте. В общем, от бухгалтерши мы сумели узнать только один полезный для нас факт – "пропст" выйдет из отпуска 1 ноября, т.е. через три недели. «Хорошо», - подумал я, - «Придём попозже».

Во второй раз мы приехали по тому же адресу 2 ноября. Двери церкви оказались заперты на замок, что немало меня удивило. Что за церковь такая, в которую нужно попадать по пропускам? А если я, как благочестивый верующий, захочу просто посидеть в богослужебном зале и помолиться? Ладно, звоним в звонок. На хамоватый вопрос секретарши «Что нужно?», отвечаю, что мы хотели бы поговорить с "пропстом" по поводу Венчания. На это секретарша не только не открыла дверь церкви (!), но и заявила, что «пропст будет в понедельник», а когда я резонно возразил, что три недели назад их сотрудница уверила, будто «главный» выйдет из отпуска 1 ноября, а сегодня 2-е, бросила домофонную трубку. Хамство «единоверцев» просто удивляет! Как же, помешали работать, наверное как раз в этот момент секретарша оформляла документы для заказа колючей проволоки, чтобы подручные её шефа могли обмотать периметр их конторы для защиты от назойливых верующих. 

На следующей неделе мы с моей невестой уже в третий раз приехали на поклон к "пропсту", который наконец то оказался на месте. Однако и здесь нас ждало разочарование. Бывший православный поп Юрченко, некогда по корыстным соображениям переименовавшийся в «Ронге» и предавший своё начальство, развёл в "Калининградском пропстве" немыслимую бюрократию, какая не снилась ни одному чиновнику. С меня потребовали немедленного и неопровержимого подтверждения, что я действительно являюсь лютеранином, и непременно в письменной форме. Свидетельства о Конфирмации у меня не было с того самого дня, когда я был конфирмирован, просто не успели выдать до того момента, когда будущий "архиепископ" Брауэр устроил кадровую чистку в приходе, оклеветав самым грязным образом двух уважаемых и честных служителей. Юрченко-Ронге заявил, что я якобы должен самостоятельно делать запрос в Москву, где был конфирмирован, и только после получения положительного ответа он может совершить Венчание. Когда я возмутился по поводу подобных требований и обоснованно возразил, что мне могут и не дать ответ, он уверил меня, что сам напишет в ту общину. До свадьбы оставалась неделя… «Идите, и без доказательств не возвращайтесь!», - хаманул напоследок брат во Христе. Хотя, какой он мне после всего этого брат... Конечно же, мы с невестой ушли с испорченным настроением, и это почти накануне самого счастливого для нас дня!

Дальнейшее общение с "пропстом" у меня было исключительно по электронной почте. При этом неуважение и пренебрежение, которое Юрченко даже не скрывал, просто зашкаливало. Решив самостоятельно написать пастору Дмитрию Лотову, который меня конфирмировал, я получил полный сочувствия и участия ответ, в котором тот заверил меня, что напишет "калининградскому пропсту", а также вышлет по почте оригинал свидетельства о Конфирмации. Когда я переслал Юрченко-Ронге письмо пастора, то получил в ответ требование, чтобы пастор сфотографировал оригинал свидетельства и переслал самому Ронге. Естественно, настоятель моей бывшей общины был в недоумении: «служитель» (хотя Юрченко уж точно нельзя так назвать) не доверяет слову другого пастора, а требует ещё какие-то доказательства! Дальше же "пропст" и вовсе переступил грань, заявив в письме, что Венчание может состояться только в том случае, если я напишу заявление о вступлении в калининградскую общину. Каждому верующему известно, что для участия в любом Таинстве или церковном обряде достаточно быть членом Церкви, а членство в некоммерческой организации, коей по сути является община – дело исключительно добровольное. Никто не вправе принуждать человека писать подобные заявления, и уж тем более платить за это деньги, что давно предусмотрено для членов вышеупомянутого клуба по интересам. Зная то, что узнал о них я, язык не поворачивается назвать ЭТО «приходом» или «общиной». Здесь налицо не просто нарушение всех традиций и канонов Церкви, а также откровенная непорядочность, это уже пахнет вымогательством.

Итак, получается очень интересно: человек, называющий себя «служителем» и занимающий немаленькую церковную должность "пропста", вымогает у людей деньги, давя на их религиозные чувства и искренние желания жить в соответствии с благочестивыми традициями своего вероисповедания! Бросает свой пост и пускает дела на самотёк, уезжая на месяц в отпуск! Превратил церковь в режимный объект, попасть на который без пропуска невозможно! Открыто выказывает презрение к единоверцам и ставит себя выше остальных, тогда как один из основополагающих принципов нашего вероисповедания – равенство пастора и других верующих. Видимо, Юрченко-Ронге этот принцип неведом. Он, по старой православной привычке, делит людей на клир и мирян, а сам клир – на ранги и должности. А поскольку, следуя логике этого горе-"служителя", в нашем регионе он находится во главе всего «клира», то и делать он имеет право что заблагорассудится, и никто ему не указ, даже Бог и Его Слово. Только вот клир у этого возомнившего себя маленьким понтификом клоуна что-то жидковат, да и прихожан не густо. И, судя по всему, год от года становится всё меньше. Вот и идёт он на различные ухищрения, чтобы пополнять церковную кассу. А что, в отпуска то ездить на что-то надо!

Ересь юнионизма

Каждая христианская конфессия выражает свою точку зрения о Спасении. И, чаще всего, точки зрения разных церквей не только не совпадают, но идут вразрез друг с другом, становясь спорным вопросом, камнем преткновения. Например, православная церковь не признаёт священства лютеран или англикан, и не причащает их прихожан. Или, к примеру, католики причащаются пресными гостиями, а православные — квасными просфорами.

В ХХ-м веке мы столкнулись с ересью экуменизма, когда разные конфессии и церкви пытались найти способ перестать спорить о догматических и канонических вопросах, и прийти к согласию, укореняя понимание того, что все верующие во Христа — братья-христиане. Ясно, что протестантам проще найти общий язык с другими протестантами. А вот каноническое православие и, по большей части, Римско-Католическая церковь, не признали нео-протестантов полностью, а классических протестантов — с оговорками. Совместного служения и сотрудничества в итоге не получилось, и никуда ничего не сдвинулось. Экуменизм провалился.

Позднее стали появляться понятия о конвергенции. И, по сути своей, конвергенция — это более строгий экуменизм, где церкви должны найти точки соприкосновения, выделить основные вопросы, по которым согласны все стороны, а остальные просто не обсуждать, считая их диафоричными. Такой подход является проблемным в том плане, что найти точки соприкосновения внутри одной конфессии, но среди разных церквей, проще, чем между разными церквями разных конфессий. Особенно тяжело, когда эти вопросы принципиальны для течения. Например, у лютеран и у католиков хоть и есть общие корни и много точек соприкосновения, конвергенция не будет полностью работать всё равно, так как лютеране полностью отвергают догмат о первенстве папы, и не верят в непорочное зачатие Девы Марии. Но конвергенция — это меньшее из зол, так как она допускает главное — Общение алтаря и обоюдное признание.

В протестантской среде было выведено такое понятие, как юнионизм. Оно знакомо многим в Европе еще с XIX-го века и ранее, и относится к тем, кто пытается соединить воедино разные христианские конфессии. Суть его в том, что, если пытаться объединить одну церковь с другой, то обе, или, минимум, одна, потеряет самоидентификацию. И произойдёт это вне зависимости от того, кто прав, а кто имеет ошибочные представления.

Мы можем наблюдать результаты такого процесса на примере попытки объединения лютеранской церкви с кальвинистской и создания "Формулы Согласия", в результате чего многие лютеранские церкви обязаны принимать чуждое учение о предопределении и об отсутствии пресуществления Даров, а также и некоторые другие вещи.

Эрнест Экхардт говорил, что юнионизм — это объединение правды с ошибками. И суть его — лживое согласие вперемешку с несогласием. О чистоте совести прихожан и клириков такой церкви говорить не приходится. При добавлении в учение одной церкви ошибки другого течения, результатом будет лишь утрата чистоты вероучения, затем самоидентификации, а после и потеря Благодати.

Наверное, юнионизм можно сравнить с полуправдой. В части правды присутствует часть лжи, а это, как говорят, хуже всякой лжи.

Председатель Синода ЕЦАВ, титулярный епископ Даниил Сувор

По материалам: https://synod.su/news/heretic-unionism/

Послание Председателя Синода ЕЦАВ ко Дню Аугсбургского Исповедания

Дорогие и любимые братья и сёстры во Христе!

Буквально пару дней назад мы отмечали один из важнейших для нашего Синода, да и всей Лютеранской Церкви в целом, праздник — День Аугсбургского Исповедания. Как мы все знаем, именно в этот день в 1530 году Филипп Меланхтон и немецкие князья кратко изложили императору Священной Римской Империи положения Лютеранского вероисповедания.

Аугсбургское Исповедание стало важной вехой во всей Реформации, послужило базой для многих других вероучебных документов. Для нас, современных лютеран, оно является вторым важнейшим документом после Священного Писания, неким компасом на пути нашей Веры к Спасению. И мы должны хотя бы вспоминать об этом знаменательном дне, тем самым будучи благодарными тем людям, которые боролись за чистоту Веры. Наша задача также сохранить нашу Лютеранскую Веру, и передать её следующим поколениям. Почему это важно?

Даже при жизни Мартина Лютера и его соратника Филиппа Меланхтона текст "Аугсбургского Исповедания" менялся. Ещё тогда появилось два варианта документа: invariata и variata. Оригинальным текстом является как раз invariata, и второй вариант отличается от первого изменённым пониманием Причастия в угоду кальвинистам. А появлявшиеся в дальнейшем неопротестанты, постпротестанты, и другие прохристианские и псевдохристианские течения, редактировали текст "Аугсбургского Исповедания" ещё больше, чаще в угоду своим желаниям. Если бы лютеране не сохраняли чистоту вероучения, и не следовали бы оригинальному тексту "Аугсбургского Исповедания", то все старания людей во времена Реформации можно было бы считать напрасными.

Наш Синод мы называем «Маяком конфессионального Лютеранства», потому что, следуя традиционному Лютеранскому вероучению, мы наставляем людей в истинной Вере, и не для собственного обогащения, а для Спасения. Ибо только Благодать Спасения является истинным Даром.

Искренне поздравляю вас с этим Днём, и желаю вам сохранять и приумножать наследие лютеранских богословов в наши нелёгкие времена! Да хранит Вас Господь!

С любовью и молитвами,

Председатель Синода ЕЦАВ, титулярный епископ Даниил Сувор

По материалам: https://synod.su/news/augs-conf-predsed-2023/

Флагман церковного либерализма

В 2022 году «архиепископ» Дитрих Брауэр сложил с себя полномочия, и спешно бежал из страны, в которой за последние 12 лет наворотил немало не то чтобы нехороших, а, говоря прямо, отвратительнейших и даже преступных дел. Что стало истинной причиной крысиного поступка псевдослужителя Церкви, ведомо, наверное, только ему одному, да может быть, ещё нескольким его приближённым из числа таких же псевдопастырей из ЕЛЦ ЕР, которые не спешат открещиваться от бывшего хозяина, и в срочном порядке учредили специально для него новый титул «архиепископа-эмеритуса». Иуда всегда и во всём будет оставаться Иудой, где бы ни находился, кому бы ни служил, и какие звания себе ни приписывал. Может быть, он лишился в РФ высокопоставленных покровителей, которые также сбежали, опасаясь потери зарубежных активов? Ведь сам по себе Дима Бричкин, известный в определённых кругах под псевдонимом «Дитрих Брауэр», ничего из себя не представляет; это не доктор Ратц, и даже не его собственный предшественник Август Крузе, которого и то сумели раздавить Брауэр и его банда, конечно же, не одними своими силами. Наверное, уже и не важно, почему, но все знают, кто первым начинает улепётывать с тонущего корабля.

Рассмотрим поближе, кто же он такой, этот омерзительный персонаж с замашками понтифика местного разлива? Хорошее о нём найти довольно сложно, везде всплывает то информация про лживо приписанную им квалификацию педагога, которой у него не было и нет, то вдруг появляются сведения об изучении им когда-то юриспруденции. Достоверно известен лишь факт обучения Брауэра в Новосаратовской семинарии ЕЛЦ ЕР. После неё он какое-то время набирался сил в Зальцбургской кирхе Гумбиннена, но там представлял из себя пустое место, не оставив ни хороших, ни, на удивление, плохих воспоминаний о своём присутствии. Начиная с 2010 г., Дима появляется в Москве в роли «епископского визитатора», и почти сразу вляпывается в крайне грязную и скандальную историю с клеветой на настоятеля Кафедрального собора Святых Апостолов Петра и Павла пастора Дмитрия Лотова, и пастора немецких богослужений Дитриха фон Бюлов-Штернбека. Точнее, не вляпывается, а сам организует и активно раздувает откровенно преступную затею с участием своей марионетки – несовершеннолетней Саши, огульно обвинившей фон Бюлов-Штернбека в своём совращении. Самое мерзкое состоит в том, что, несмотря на отсутствие каких бы то ни было доказательств его вины, а также донос малолетки, подписанный даже не её настоящим именем, а псевдонимом, Брауэр уцепился за порочащий честь и достоинство ложный факт, и лишил сана обоих пасторов. Вина настоятеля и вовсе состояла в том, что тот якобы ни с того ни с сего пригрозил «пострадавшей» облить её кислотой, доказательств чего также представлено не было. И органы прокуратуры, и судебные инстанции единогласно признали правоту оклеветанных служителей, но, разумеется, Брауэру нужен был только повод. По факту клеветы было даже возбуждено уголовное дело, что совершенно не свойственно для российских «внутренних органов», которым вечно нет дела до бед граждан. Видимо, наглость преступления шайки Бричкина даже их заставила оторваться от тёплого кресла в уютном кабинете и оформить всё, что требуется для того, чтобы негодяи оказались на скамье подсудимых. Однако Брауэр посмел игнорировать даже повестку в суд по уголовному делу, сбежав в мнимую командировку, что однозначно свидетельствует о наличии у него «мохнатой лапы» где-то наверху. Был ли он в результате привлечён к уголовной ответственности, никому не известно. Если и да, то, конечно же, при помощи подручных ловко скрыл данный факт. Тем, кто тогда смотрел ему в рот, было не важно, сколько судимостей имеет их хозяин.

Далее, проиграв ещё и гражданский суд с общиной Кафедрального собора, он множество раз нарушал судебное решение, воспрещавшее чинить препятствия в пользовании пастором Лотовым и его паствой старинным органом, установленным в соборе. Всякий раз, когда верные христиане приходили для богослужений к стенам собора, подручные Брауэра вызывали милицию, а сам их предводитель трусливо прятался за спинами холуёв, не желая вести открытый диалог. Конечно, сказать то ему было нечего! Тут же были и ложные доносы о якобы украденной сторонниками пастора Лотова педальной клавиатуре органа, и множество других наглых выходок.

Во время тех событий проявили себя и верные последователи будущего «архиепископа», члены консистории Гольцверт и Фогель. Прямо во дворе Кафедрального собора они избили прихожанку за намерение посетить церковь в воскресенье. Кстати, первый «служитель» в настоящее время возглавляет «калининградское пропство» ЕЛЦ ЕР, будучи поставленным на это место Брауэром в 2021 г., видимо, в награду за прошлые «заслуги». Кроме того, тогда же, в 2010 г., имел место форменный подлог: общину Кафедрального собора выбросили из состава ЕЛЦ ЕР, заменив тогда же созданной местной религиозной организацией с тем же названием, что в корне нарушает законодательство РФ. Не может быть двух юридических лиц с одним и тем же наименованием! Но шайку рейдеров во главе с Димой Бричкиным ничто не могло остановить, даже и в первую очередь действующие законы. Они находят в Санкт-Петербурге нечистых на руку юристов, которые каким-то явно незаконным образом оформят грязную махинацию. Об этих «знатоках закона» «проповедник» Петерсонс, одна из шестёрок Брауэра, позже хвастливо скажет, что это они «помогли разобраться с Лотовым».

Тогдашний «архиепископ» Август Крузе, к удивлению истинных верующих, во всём поддержал Брауэра, и даже высказался в адрес членов общины: «Не вы Церковь, это мы – Церковь!», нарушив даже один из самых основополагающих лютеранских принципов. Ведь Церковь – это верующие, а не пасторы, епископы или члены консистории. Но за свою позицию, тоже достойную Иуды Искариота, он вскоре поплатился. Брауэр слил его в унитаз вслед за многими, кто, в том числе, поддерживал его самого. Зачем этому коммерсанту нужны были конкуренты? Вся его политика в церкви строилась на лжи, подлости и разного рода порочных методах расчистки себе места «у кормушки». Только это выходило у Димы хорошо, и ему было достаточно. Вряд ли он даже задумывался над созданием хотя бы видимости «доброго пастыря». Кафедральный собор, избранный им своим форпостом, превратился в режимный объект, только что не обнесённый колючей проволокой с вышками по углам. В широком холле появились камеры слежения, сроду в соборе отсутствовавшие, и мордоворот в штатском, похожий на вышибалу из ночного клуба. Здесь же желающим начали продавать разного рода еретическую литературу вроде сочинений Дитриха Бонхеффера, предлагая оставить за неё «пожертвования» в размере половины средней зарплаты.

Каждое служение в соборе Брауэр возглавлял лично, видимо боясь, что в ином случае его оттеснит от кормушки компания морально разложившихся личностей, в частности, Виктора Вебера и Артиса Петерсонса. Последний, правда, больше обретался в Костроме, но по заданию хозяина занимался параллельно и шпионажем, разъезжая по приходам и пропствам, и вынюхивая, кто и что думает о Брауэре. Особой частью латышского марлезонского балета было сование палок в колёса нормальным приходам, не входящим в состав ЕЛЦ ЕР, в частности, общинам ЕЛЦ АИ. Судя по всему, последняя деноминация казалось Брауэру особой костью в горле, потому что его марионетка Петерсонс всегда с подчёркнутой ненавистью и пренебрежением высказывался о её служителях и простых верующих. Вероятно, сейчас он точно так же отзывается о своём ещё недавно обожаемом хозяине, которому столько лет едва ли не приносил в зубах тапочки. Вебер же, как и многие брауэровские холуи, начал свою карьеру с грязной истории клеветы на настоятеля Лотова, где, впрочем, оставался лишь на подпевке, а потому вынужден был ещё долго прислуживать властьимущим в чине «викария», покуда был допущен ближе к телу, став «пастором» а затем и «пропстом». Не исключено, что для получения повышения ему пришлось тоже кого-нибудь избить, по примеру карьериста Гольцверта. В тот момент, вероятно, Якоб Нойенбург, Карл Готфрид Минау и Генрих фон Дикгоф, в разное время служившие в Кафедральном соборе в Старосадском переулке, дружно перевернулись в гробу.

Как любой коммерсант, «архиепископ» до дрожи в обстриженных пейсах боялся конкуренции. Это было одной из причин, почему он окружил себя женщинами, превратив церковь в форменный бордель. Так называемое «женское священство» стало визитной карточкой ЕЛЦ ЕР. Ни одна другая российская лютеранская деноминация не позволяет себе настолько глумиться над христианскими традициями. Но это нормальные церкви, а здесь же бизнес! А в бизнесе давным-давно всё эмансипировано. Вероятно, тётки в таларах казались Диме менее опасными противниками, чем крепкие парни, месившие по его указке прихожанок. Чего доброго, и самому очки разобьют!

Надо сказать, что клеветой Брауэр не брезговал никогда, это было его излюбленное оружие. Чего стоят одни огульные обвинения в мошенничестве, постоянно бросаемые им в адрес «конкурентов», то есть лютеранских деноминаций, политика которых, в отличие от его конторы, является подлинно христианской. Сами по себе эти действия генерального директора ЗАО «ЕЛЦ ЕР» квалифицируются как преступление согласно статьи 128.1 УК РФ, да ещё совершённое с использованием служебного положения, ведь никаких доказательств своих публичных обвинений Брауэр не привёл. Здесь одними извинениями не обойтись, хотя и их никто никогда не слышал…

Что и говорить, честное имя лютеран этот тип опорочил знатно. Наверное, ни у кого не получилось бы выполнить эту задачу лучше него. Остаётся загадкой, по заказу ли действовал Бричкин, или же его патологическая подлость сама по себе привела к катастрофическим последствиям полного уничтожения христианского духа и Евангелическо-Лютеранской традиции в ЕЛЦ ЕР, ставшей, подобно Иерусалимскому храму во времена нашего Спасителя, «вертепом разбойников», а если точнее, сборищем отморозков. Так или иначе, церковь эта структура перестала напоминать уже очень давно, и вряд ли когда-нибудь она вернёт себе законное право носить столь высокий статус, благодаря «архиепископу» Брауэру оставшись в памяти бывших прихожан и оклеветанных служителей местом унижения человеческого достоинства, пристанищем порока и буйного расцвета симонии.